Мы пошли переходами, какими едва ли хаживал солдат батюшка Суворов… Мы не знали даже ночлегов на всём пространстве от Днепра до Чёрной речки, кроме Перекопа, где нам дали вздохнуть… Конечно, мы не могли пройти пешком огромного пространства и, пройдя, тотчас быть готовыми в бой, и вот колонисты, с пространства вёрст на 500 в окружности явились в числе более пяти тысяч человек на своих прекрасных фургонах, заряжённых парами крепеньких лошадок, и добровольно предложили свои услуги. С их-то помощью прокатил в самое короткое время трёхсотвёрстное расстояние весь наш корпус, три дивизии пехоты, вся артиллерийская прислуга, стрелки и сапёры. Целый месяц колонисты стояли по указанным им станциям, подвергаясь всем трудностям бивачной жизни, всем лишениям, какие только может испытать простой человек, обившись от дома на несколько сот вёрст и живя преимущественно в открытом поле. Отвозя один полк на станцию, колонисты возвращались, забирали другой полк и везли его опять вперёд на одну станцию. Такое путешествие они должны были совершить от 12 до 15 раз, и ни на одной станции, самой малой для них не было меньше тридцати вёрст. Нелегко им было, и что ж? – кроме ласки с их стороны, кроме доброго слова, кроме братского привета мы ничего от них не слыхали.
Алабин П. Четыре войны. Походные записки. Часть 3. Защита Севастополя. М., 1882. С. 33-34.