4.4. Немцы Кавказа, Области Войска Донского, Петербургской губернии
|
|
| Северный Кавказ и Дон |
В последнем тридцатилетии XIX – начале ХХ века на Кавказе и в Области Войска Донского в среде местного немецкого населения шли два взаимосвязанных процесса: продолжали образовываться новые поселения, прежде всего за счёт иммиграции немцев из других регионов России и из-за рубежа, укреплялись и становились всё более экономически крепкими и состоятельными их старые поселения. Под Петербургом образовывались лишь дочернии колонии на фоне общего укрепления экономического положения колонистов региона.
В конце 1870–начале 1880–х гг. на Северном Кавказе возникли колонии, основанные немецкими иммигрантами, сторонниками движения Исхода: Юетель в Ставропольской губернии (1878 г.); Элизабетталь (1880 г.), Гнаденбург (1880–е), Нойдорф (1884), Эммаус (1888) в Терской области; Пелла (1884) под Новороссийском. Необходимо отметить, что в последнее десятилетие ХIХ в. приток иностранных колонистов на Северный Кавказ усилился. На эту территорию устремились меннониты и представители иных конфессий, стесненные в правах приобретения недвижимого имущества, прежде всего земли. Многие протестанты, в соответствии с их религиозными нормами, искали местности с более простыми формами жизни. Таким образом, они оказались в предгорных и горных районах Терской области. Здесь возникли многочисленные колонии: Гартенфельд, Фюрстенгоф, Марленбруни, мирополь, Ольгинская, Романовская, Петерсталь, Руэнталь, Новый Ларс, хутора Матиса, Фальмана, Лощкарева, Целера, Раймера, Фишера, Цвайгера и пр.
К концу XIX в. в Терской области было не менее 53 колоний. Однако, эту цифру нельзя воспринимать как абсолютную. Прежде всего, отношения колонистов с местным населением, более всего с горцами, были далеко не всегда мирными. Поэтому, многие колонии могли быть расформированы, перенесены на новое место в пределах Терской области, но уже с другим названием.
Так, например, колония Эммаус, основанная выходцами из Штаермарка, была распущена в 1903 г. из-за набегов горцев. В 1904 г. эммаусские семьи организовали новую колонию Эбен–Эцер близ Нальчика.
В сходной ситуации оказались меннониты 15 колоний Хасавюртского округа Терской области. Обосновавшись на этой территории в начале ХХ в., немцы своим трудом превратили песчаные и кислые почвы Хасав–Юрта в цветущий оазис. Подвергаясь разорительным набегам чеченцев, они были вынуждены переселиться на приграничные территории Ставрополья.
До 1871 г. колонии обладали особым статусом: они не входили в состав волостных обществ, подчинялись надзору окружных начальников. После ликвидации колонистского статуса сельские волости и немецкие поселения обустраивались на общем положении. Так, немецкие селения, входящие в состав округа, но расположенные в нескольких уездах, могли образовывать отдельные волости поуездно, имеющие связь по хозяйственным делам. Селение, которое по дальности расстояния не могло войти в образуемую волость, составляло самостоятельную волость, если насчитывало не менее 300 душ, приписанных к обществу этого поселения. Например, в колониях Ставропольской губернии Фридрихсфельд, Мартынсфельд не были учреждены самостоятельные волостные правления, так как в первом проживало немногим более 200 душ, а во втором из 320 жителей не все были приписаны к данному обществу.
В Кубанской области в местах компактного расположения немецких колоний создание немецких волостей прошло без осложнений. Были учреждены Эйгенгеймская волость, объединившая колонии Эйгенгейм, Розенфельд, Александерфельд; Семенвская волость, куда вошли колонии Семеновская и Ново–Николаевская. Немецкие поселения, удаленные от других колоний, входили в состав русских волостей, например, колония Лилиенфельд входила в состав Новомихайловской волости и др.
С целью более быстрого оформления поселений Указ от 5 октября 1906 г. разрешил сельским обывателям, уже принадлежащим к составу сельского общества, вступать без обязательного увольнения в состав других сельских обществ.
Среди созданных в регионе немецких поселений преобладали хутора с численностью населения от 7 до 100 человек – Визенгрунд, Шенфельд, Цветополь, Лаврово, Ахтенберг; и колонии средних размеров с численностью от 200 до 600 человек – Эйгенгейм, Фризенфельд, Карсфельд, Моргентау, Эйгенфелд и др. В крупных немецких колониях проживало до 2.000 человек. Самым многочисленным было селение Довсун Новогригорьевского уезда Ставропольской губернии. К 1914 г. в ней насчитывалось до 4, 5 тыс. чел. Она образовалась путем слияния четырех самостоятельных немецких населенных пунктов.
Число немецких колоний постоянно пополнялось за счет прибытия подданных немецких государств. Въезжая в Россию и обустраиваясь здесь, они оставляли иностранное подданство, приобретали билет на жительство в России, который был действительным в течение года. Затем, правление той губернии, где находился иностранный подданный, выдавало новый билет. К билету прилагался национальный вид предъявителя, то есть, документ, подтверждавший его гражданство и национальную принадлежность.
Среди северокавказских немцев сохранивших немецкое гражданство, преобладали земледельцы и ремесленники. Так, из 67 немцев, получивших билет на жительство в 1890 и 1902 гг., 30 человек назвали своим основным занятием земледелие, 15 ремесло. Среди остальных были учителя, экономки и др.
Процесс заселения немцами Северного Кавказа был длительным. В результате изменений, происходивших в обществе и государстве, изменялись и государственно–правовые условия создания немецких поселений. В пореформенный период в результате капиталистического развития в сельском хозяйстве немецкая колонизация становится интенсивнее. Немецкое население пополняется не только за счет миграции, но и эмиграции из Германии. Наблюдалось резкое увеличение количества населения на купленных или арендуемых немцами–колонистами частновладельческих землях. Для этой категории поселенцев не требовалось увольнение из прежних обществ. В этот период в общегосударственном масштабе были ликвидированы все привилегии немецких поселенцев. Они приравнивались в своих правах с казенными крестьянами, получив статус поселян–собственников.
В целом, немецкая колонизация Северного Кавказа шла под воздействием факторов, как сдерживающих, так и стимулирующих его.
Наличие целого ряда благоприятных социальных и природных условий – обширных площадей незаселенных земель, низкие цены на земельные наделы и аренду, возможности для исповедания свободы совести – обусловило образование и развитие немецких поселений на Северном Кавказе. Сдерживало немецкую колонизацию Северного Кавказа отсутствие четкой организации переселения, низкий уровень просвещенности немецких колонистов в административных вопросах из–за языкового барьера, сложное отношение местной бюрократии к факту переселения немцев на северокавказскую территорию, проблемы во взаимодействии с местными горскими народами.
Особенностью землепользования немецких поселенцев на Северном Кавказе было то, что оно носило общинный характер, при котором сохранялась чересполосица на пахотных землях, но отсутствовали переделы земли. Ею пользовались на правах владения.
При этом каждое общество вводило свои условия отчуждения земельной собственности. Быстрое увеличение численности населения за счет естественного прироста и миграции порождало дефицит земли в каждой колонии, в поселениях, возникших на частных землях, владельческие земельные участки не были равными изначально. Причем разрыв в размерах участков мог достигать более 80 десятин. Несмотря на это северокавказская немецкая деревня не была втянута в процесс обезземеливания, так как здесь широко практиковалась аренда земли. Договор об аренде заключала группа состоятельных землевладельцев колонии, которая, разобрав только часть арендованной земли, передавала остальную всем желающим.
Агротехника немецких поселенцев в конце XIX - начале XX века отличалась от местной крестьянской и весьма разнилась среди колонистов. Отбор способов обработки почвы под озимые и яровые, уборки урожая основывался на принципах наибольшей рациональности и эффективности. Для немецкого земледелия были характерны многопольный севооборот с плодопеременной системой
Немцы заложили основу такой отрасли сельского хозяйства, как мо-лочно-товарное направление в животноводстве, которое было новым не только в масштабах Северного Кавказа, но и всей России. Созданием плодопитомников, где проводили отбор наиболее устойчивых сортов фруктовых деревьев, и оросительной системы немецкие поселенцы положили начало промышленному выращиванию фруктов. Немецкое население способствовало развитию перерабатывающей промышленности - кожевенной, маслобойной, сыроварению и др. Колонии обеспечивали потребности региона в ремесленниках различных специальностей. Определенную роль колонисты сыграли в распространении сельскохозяйственных машин.
Несмотря на этническую изоляцию, северокавказские немцы сохраняли более широкие, чем в других регионах, хозяйственные связи с русским населением вследствие своего дисперсного расселения. При этом немцы, заимствуя отдельные приемы русской и горской традиционных систем ведения хозяйства, оказывали положительное влияние на развитие крестьянских, казачьих и горских хозяйств. Русские и горцы перенимали у немцев приемы обработки земли и бережное отношение к ней, способы хранения получаемой продукции. В целом, хозяйственно-экономическая деятельность немецких поселенцев способствовала формированию инфраструктуры, общего экономического потенциала региона.
Уже отмечалось, что немецкое население Северного Кавказа было поликонфессиональным. В последней трети XIX – начале ХХ века к существовавшим ранее религиозным конфессиям (Лютеранам, реформатам, католикам, новоменнонитам и др.) добавились сепаратисты (сторонники «движения исхода», штундисты, баптисты. В результате слияния новоменнонитов, баптистов, штундистов появились новые общины евангельских баптистов.
В силу достаточно распылённого проживания немецких поселенцев на территории Северного Кавказа система школьного образования развивалась медленней, чем в Поволжье или в Украине, дольше сохранялся традиционный церковно-приходской тип школ. Тем не менее новые веяния, прежде всего, исходившие от центральных и региональных властей постепенно меняли систему школьного образования в том же направлении, что и в других регионах.
Самым распространенным типом немецких поселений в области войска Донского становились так называемые Sippen–Siedlungen – клановые или родовые поселения. В них был широко распространен фидеикомисс (земельная собственность, передающаяся по наследству в особом порядке), который нередко приводил к созданию новых немецких селений, чаще всего хуторов. Они могли существовать долгое время без административного оформления. По этому поводу в 1890 г. появилось распоряжение Областного правления войска Донского по сбору данных о немецких колониях с целью юридического оформления существования этих поселений.
На территории Войска Донского было больше всего немецких поселений. Их число колебалось от 156 до 240. Это стало возможным вследствие того, что колонисты, проживающие на землях области, принадлежали крестьянским обществам других губерний. Так, из 60 немецких поселений первого участка Таганрогского округа 40 колоний были заселены колонистами Екатеринославской губернии, 11 – Таврической губернии, 4 – Полтавской, 1 – Воронежской, еще 4 были заселены колонистами из разных губерний. Эти колонисты сохраняли постоянную связь с теми обществами, к которым они были приписаны. В них они платили налоги и несли повинности. В случае необходимости колонисты могли быстро вернуться в свои колонии. Например, в 1877 г. колонистам колонии Фельзенбах Миусской управы была выдана ссуда в 500 рублей. Когда настало время погашения ссуды, то выяснилось, что колонии Фельзенбах не существует, так как немцы продали земли и ушли. Так как немцы проживали в Донской области по паспортам из места приписки в других губерниях, их поселения на этой территории носили временный характер.
Обустраиваясь на землях Войска Донского, немцы приобретали землю в кредит. Так, из 22 немецких поселений Донецкого округа 13 купили землю в кредит при содействии разных банков. Срок выплаты кредитов колебался от 40 до 60 лет. В среднем, годовой процент составлял 4% от стоимости земли, то есть при средней цене 55 руб. за десятину – свыше 2 руб. в год. В случае несвоевременного взноса банк имел право отобрать землю. Несмотря на то, что колонисты приобретали землю в кредит, она не всегда оставалась в одних и тех же руках. Не выкупив наделы, колонисты перепродавали их, отдавая при этом предпочтение немцам. Купчие оформлялись через банк, с его согласия и на его условиях. Обязательным условием была нераздельность общей земельной дачи.
Другой формой землепользования, как и на северном Кавказе, была аренда. Срок аренды колебался от одного года до шести лет и более. Договор мог быть продлен. Чаще всего, аренда предшествовала покупке земли. Обычно арендовали землю из вторых рук, что существенно увеличивало ее цену.
По причине малочисленности основной массы колоний на территории области Войска Донского сдерживалось учреждение немецких сельских обществ и волостей.
Управление немецкими колониями на Дону было несколько иным, нежели в других областях. Как уже говорилось выше, колонисты были приписаны к другим губерниям, где и платили различные налоги и повинности. Там же, в основных колониях, находилось их общественное управление. «Сельского старосту мы никогда не избирали, да его и не может быть, т.к. мы принадлежим к Грунауской волости Мариупольского уезда, в которую взносим повинности и имеем там старшину, старост и прочее, оттуда получаем на жительство паспорта»,- давал объяснения один из колонистов. Старосты и щульцы, избиравшиеся колонистами в Области Войска Донского не были обличены какими-либо полномочиями и представляли собой не "низшую инстанцию полицейской власти, а лишь доверенных в хозяйственных делах", т.к. никем в должностях не утверждались. Их обязанностыо были только денежные сборы. «У нас есть староста, но не сельский, а исключительно представитель наших хозяйственных распоряжений, властью же лица служащего на общественной должности он не облечен». В административном отношение немецкие поселения был причислены к ближайшим волостным и сельским правлениям. Ежегодно жители колонии избирали из своей среды полицейских десятских и сотских, которые утверждались в должностях на общем основании окружным начальником.
В новых колониях почти сразу появлялись какие-либо начальные учебные заведения. На два поселения приходилась примерно одна школа. В 1890 г. в Таганрогском округе было 24 школы, в 1914 г. - 45; в Ростовском - 4; Донецком -8; Хоперском и Усть-Медведицком - по 2. До конца 1870-х гг. начальное образование в колониях находилось в ведении местного духовенства. Законом от 2 мая 1881 г. и 8 октября 1887 г. немецкие школы были подчинены министерству народного просвещения на общем основании с другими начальными училищами. Местное духовенство могло наблюдать лишь за религиозным образованием. Для открытия училища требовалось разрешение Окружного училищного совета и инспектора народных училищ. Каждый год учителя должны были отчитываться перед инспектором за всю работу.
|
|
| Остхайм. Начальная школа |
Законом от 1897 г. в школах колоний стали вводить обучение на русском языке, но после ряда ходатайств колонистов Совет министров разрешил "преподавать все предметы начального обучения на немецком языке, кроме русского языка, а так же истории и географии". Ходатайства были мотивированы тем, что "преподавание на русском, мало знакомом детям немцев, языке затрудняет, будто бы, школьное обучение, препятствует надлежащей подготовке их к конфирмации и в то же время мало содействует однако, усвоению и государственного языка".
Для получения должности учителя было необходимо закончить какое-либо уездное училище или курсы. Кроме того, право на преподавание учитель получал на «предварительном испытании, согласно с существующими положениями, через местного пастора и по получению одобрительного отзыва». У школы обычно имелся свой попечитель - один из уважаемых и авторитетных колонистов. Он присматривал за школой, чтобы школьное здание и квартира учителя были в "исправности", чтобы достаточно было учебников. Школа, учитель, прислуга содержались на средства общества колонии "по раскладке на души»
Колонисты тратили на школу ежегодно максимум 500 руб. Жалованье учителя колебалось от 200 до 400 руб. Нередко училища посещали дети из других близлежащих колоний, где школ не было. За право обучения их родители платили по 5 руб. Положительным нужно признать, что по сравнению с казачьими поселениями, где в школу девочек ходило гораздо меньше, чем мальчиков (около 30%), в колониях это соотношение был совершенно одинаковым. В деле организации школ колонисты проявили непокладистость. Из всех колоний инспектору училищ подчинялись и были открыты с его разрешения только школы четырёх колоний Ростовского округа и двух Таганрогского. Поселяне Остгейма сами избирали себе учителей и сами устраняли их от должности, «не испрашивая ни у кого на то позволения»
Больше всего в Области Войска Донского было колонистов лютеранского вероисповедания. Количество лютеран превосходило количество католиков болеее чем в 2 раза. Большая евангельско-лютеранская церковь была в Ростове, католические костелы в Таганроге, Новочеркасске и колонии Гринталь. В 16 колониях Таганрогского округа были молельные дома, в Донецком их было 7. В других колониях поменьше молельный дом помещался в одном здании вместе со школой. Как сообщало Областное правление: "Религиозные потребности отправляются у них (колонистов) пасторами, ксендзами, деканами, администраторами, пробстами и учителями. Так как церкви находились далеко от колоний, обязанности пастора или патера нередко исполнял учитель немецкой общины с согласия священника. Причем система управления колоний в духовном отношении не была везде одинакова. Колонии Ростовского округа присоединялись к Таганрогскому лютеранскому приходу, таганрогский пастор утверждал выбранного колонистами учителя.
Другие колонисты подчинялись пастору той колонии, откуда были родом. Пастор приезжал два раза в год, в его отсутствие обязанности священника исполнял также учитель. В этом случае поселенцы имели метрические книги в местах постоянной прописки. К этой категории принадлежали колонии Гринталь и Офельзенталь Таганрогского округа.
На совершенно особом положении находились колонии Остгейм и Корнталь Таганрогского округа. Колонисты составляли особую секту, выбранный ими учитель, он же пастор никем не был утвержден и никому не подчинялся. В колониях имелись свои метрические книги.
Возможно эти колонии были единственными в своём роде, потому что, как докладывал заседатель участка Таганрогского округа: "При обозрении мною всех осальных немецких колоний, существующих во вверенном мне участке, подобных явлений не открыто"
Таким образом в хозяйствовании и духовной жизни немецких поселенцев на Дону было немало особенностей, отличавших их от немцев других регионов России.
В Закавказье, как и в других регионах страны, особое управление колонистами было ликвидирован в 1871 году, когда была упразднена должность особого смотрителя немецких колоний, а сами колонисты получили статус поселян-собственников и перешли в ведение губернских и уездных управлений и учреждений крестьянских дел. Экономический подъём колоний, начавшийся со второй половины XIX века, позволил им к 1874 г. освободиться от всех государственных долгов.
К 1914 году в Закавказье проживало свыше 12 тыс. немцев. В пореформенный период им удалось добиться новых больших хозяйственных успехов. Они владели 45526 десятинами земли, увеличив свои земельные владения почти в 2 раза. Однако из-за быстрого роста численности населения в колониях количество земли на душу населения уменьшилось с 13,9 в начале XIX века до 3,7. Распределение земельных угодий характеризовалось следующими данными: 31 тыс. десятин использовалась под посевы зерновых; 3,1 тыс. – под виноградники, 81 десятина – под сады, 890 десятин под огороды, 332 десятин под усадьбы. Остальные угодья составляли леса и пастбища.
|
|
| Закавказье |
Основным занятием бывших колонистов по-прежнему оставалось земледелие, выращивание зерновых, в чём удалось добиться существенных успехов, прежде всего потому, что в колониях были созданы и успешно функционировали мелиоративная система, водорегулирующие сооружения, позволявшие во многом освободить земледельческий труд от капризов погоды.
 |
 |
| Элизабетталь | Еленендорф |
Второй по важности отраслью хозяйства стало виноградарство и виноделие. Культивировались местные сорта винограда, которые сажались на склонах ущелий и холмов. Центром виноградарства и виноделия по-прежнему оставалась колония Еленендорф.
В 1892 г. братья Форер построили там первый в Северном Азербайджане коньячный завод. В 1895 г. здесь же фирма «Братья Гуммель» открыла второй такой завод. Кроме коньяка изготавливали десертные, крепкие и столовые вина, которые удостаивались золотых и серебряных медалей, почётных дипломов и грамот на российских и зарубежных выставках. За 19 лет с 1882 по 1901 гг. виноделы Еленендорфа получили более 20 наград различного достоинства, 10 из них были золотые медали.
Всего же у немецких колонистов в Закавказье было 4 коньячных завода общей производительностью 1,03 млн. вёдер коньяка в год. Кроме того имелся ещё винокуренный завод производительностью 3 млн. вёдер спирта в год.
В том же Еленендорфе в 1886 году был открыт завод искусственных минеральных вод. Врачебным отделением на нём заведовали Х. Форер и Я. Гурр. Заводом управлял провизор Г. Альтгаузен, а с 1902 г. – Г. Розендорф.
О колонии Еленендорф следует ещё сказать, что там имелось 7 мукомольных мельниц, 10 фруктово-водочных заводов, один пивной завод, принадлежавший колонисту И. Фореру. Жители колонии поддерживали также «дикий туризм»: сдавали на лето комнаты дачникам из Елизаветполя.
Не только Еленендорф, но и многие другие колонии Закавказья скорее напоминали промышленные посёлки, чем сёла. Практически в каждой колонии имелась своя электросиловая установка, одна или несколько мельниц, кирпичный завод, каретные мастерские и кузницы, слесарные, бочарные, столярные, кожевенные, портняжные и обувные мастерские. Многие улицы имели твёрдое покрытие, сооружались мосты, строились дороги. Колония Ней Тифлис вообще была чисто ремесленной.
К началу первой мировой войны немецкие колонистские поселения в Закавказье стали важным экономическим фактором развития региона.
В духовной жизни колонистов в пореформенные годы особых изменений не произошло. Появился ещё один приход. Всего функционировало 7 церквей (в Еленедорфе, Анненфельде, Фройдентале, Александерсдорфе, Катаринендорфе, Елисаветтале, Александерсхильфе).
|
|
 |
| Колонисты Еленендорфа на сборе винограда | Анненфельд |
В каждой колонии функционировала двухклассная начальная школа. В Еленедорфе, кроме того, имелось трёхклассное торговое училище.
Особенностью жизни закавказских колонистов была их сильная изоляция от немецкого населения других регионов. Слабые связи поддерживались лишь с некоторыми колониями Новороссии. Практически отсутствовали связи с колонистами Северного Кавказа и Поволжья. Другой особенностью были также противоречивые неустойчивые отношения с местным населением, особенно мусульманским. Наряду с массой примеров добрососедства и сотрудничества вплоть до начала ХХ века имели место случаи, когда отношения между немцами и некоторыми коренными народами обострялись до характера вооружённых столкновений, что выражалось в набегах горцев на колонии. Часто в этом была виновата политика государства, дававшая определённые привилегии колонистам за счёт ущемления прав местного населения.
Пореформенный период стал важным этапом в социально-экономическом развитии немецких колоний Петербургской губернии. В рамках проходившей аграрной реформы 2 ноября 1863 г. колонистам был разрешён выкуп земель, на которых они хозяйствовали уже многие десятки лет, и которые всё это время принадлежала государству и императору. К началу 1880-х гг. большая часть колонистских хозяйств приобрела земли в собственность.
Издание в 1871 г. «Правил об устройстве поселян-собственников» продолжило процесс преобразования в колонистской деревне. В соответствии с этими правилами в местах наибольшего сосредоточения колонистов были образованы немецкие волости. – Новосаратовская и Среднерогатская в Петербургском уезде и Колпинская в Царскосельском. Более мелкие группы немецких поселений составили сельские общества.
В отличие от поволжских немцев, перешедших в начале XIX века к общинному землевладению, колонисты Санкт-Петербургской губернии сохранили в неприкосновенности подворно-наследственную систему. К 70-м годам XIX века все первоначальные подворные участки в «старых» колониях были разделены пополам. Запрет на дальнейшее дробление наделов побуждал колонистов искать выход из земельных кризисов, обусловленных естественным приростом населения, на пути долгосрочной аренды дополнительных земель и образования дочерних колоний.
 |
|
Северо-Запад России |
Переселенцами из Новосаратовки были основаны Весёлый посёлок, Гражданка, Каменка, Ново-Александровская и т.д.; выходцами из Средней рогатки – посёлки Берчей и Шефферов, Пятидомики, Соломина и др. В петербургском уезде, где располагались эти колонии, на долю колонистов, составлявших лишь 6% сельского населения, приходилось более 64% приобретенной в собственность земли (1483,59 дес. из общего количества 2304,71 дес.), причем если средняя величина участка, приходившегося на одного владельца по уезду, составляла 9,4 дес., то для колониста эта цифра равнялась 14,3 дес. Объектом покупки становились земли как крупных помещиков (графов Воронцова, Шуленбурга), так и крестьянских обществ, выкупивших свои наделы.
Значительное преимущество колонистов в обеспечении землей по сравнению с другими категориями крестьян предопределялось и тем обстоятельством, что их надельное землепользование не претерпело никаких изменений (согласно «Правилам» 1871 г. за поселянами-собственниками оставлялись все бывшие в их распоряжении земли), в то время как, например, у бывших помещичьих крестьян губернии было отрезано в ходе реформы более 35% земли. «Новые» колонии проявляли в покупке земель гораздо меньше активности. Там к этому времени только завершался процесс разделения подворных участков. Резервы для роста сельскохозяйственного производства изыскивались в изменении структуры надела в пользу пашни (за счет распашки лугов и выгонов). Обращает на себя внимание существенная разница в структуре надела колонистов и других категорий сельского населения. В колонистском наделе на долю пашни приходилось в среднем 52,9 % земли (в Новосаратовской и Среднерогатской волостях соответственно 58 % и 71,7 %, в приморских колониях — 63,8 %), тогда как в среднем по губернии этот показатель не превышал 35 %. Характерно, что среди арендованных земель у колонистов преобладала пашня, в то время как у остальных сельских сословий более 93% арендуемых угодий составляли сенокосы.
Эти особенности связаны с сохранявшейся и в пореформенный период выраженной земледельческой ориентацией колонистских хозяйств, наладивших крупное товарное производство картофеля и овса. На надельных, арендованных и купленных землях среднерогатских и новосаратовских колонистов, составлявших, как уже было сказано, чуть более 1/20 части селького населения Петербургского уезда, выращивался 18,9 % овса и 52,8 % картофеля, производившегося в уезде. В Ямбургском уезде хозяйство колониста производило картофеля в 13 раз больше, a в Ижорском — в 15 раз больше, чем среднее крестьянское хозяйство.
В колонистских хозяйствах широко использовался наемный труд. В Ямбургских — 13%, в Ижорских — 33%, а в Новосаратовской и Среднерогатской колониях — до 97% домохозяев нанимали срочных или поденнных рабочих (в среднем по губернии этот показатель колебался в пределах 3-20%). Приведенные факты свидетельствуют о более интенсивном внедрении капиталистических элементов в экономическую жизнь немецких колоний по сравнению с государственной и бывшей помещичьей деревней.
 |
 |
|
Немецкая девушка |
Школа в Новосаратовке |
Рентабельность сельскохозяйственного производства в колониях была выше средней по губернии, что не в последнюю очередь обусловливалось более низким, чем у других категорий крестьянства, уровнем платежей на десятину земли и на одного работника во многих из них. Помимо этого, применение передовых земледельческих технологий позволяло получать более высокие урожаи. Введенная в 1805 г. посемейная система была усовершенствована и усложнена, так что во второй половине XIX в. в колониях практиковался 10-и даже 14-польный севооборот с четкой последовательностью чередования культур. Так, в Среднерогатской колонии на участке 2 года выращивали овес с поливкой золотом, потом картофель, потом рожь, опять картофель, рожь и 4 года (или 8 лет) тимофеевку.
|
|
 |
| Новосаратовка | В колонистской усадьбе |
Получая основную часть доходов от земледелия, колонисты, в отличие от большинства крестьян губернии, рассматривали промысловую дельность как вспомогательную, однако в пореформенный период численность занимавшихся промыслами значительно увеличилась.
Более 1/3 семей в Петербургском и около 1/6 семей в Царскосельском уездах были заняты извозом. Жители Ямбургских колоний занимались лесными промыслами. Колонистами был фактически монополизирован такой вид работ, как очистка петербургских домов от мусора и нечистот по подряду с домовладельцами, что в отдельные годы обеспечивало заработок до 1000-1500 руб.
Однако самым распространенным оставался дачный промысел, дававший 150—200 руб. за сезон. Значительную часть дачников, отдыхавших в колониях, составляли петербургские немцы среднего достатка.
Говоря о сравнительно высоком уровне благосостояния колонистов, следует безусловно, иметь в виду, что они не представляли собой социально однородной массы: имела место существенная разница в экономическом положении отдельных колоний; шел процесс расслоения и каждого сельского общества. Но вместе с тем процент находившихся на низших ступенях социальной лестницы в среде колонистов был значительно меньше, чем средний по губернии, о чем свидетельствует невысокая доля безлошадных крестьян.
Таким образом, изначально ориентированные на занятия земледелием в условиях преимущественно промысловой столичной губернии, колонисты, пройдя достаточно длительный и тяжёлый этап адаптации, смогли внедрить на неплодородных северных почвах передовую земледельческую культуру, наладить эффективное сельскохозяйственное производство, достичь на этой основе высокого уровня благосостояния.