8.1. Советские немцы в первые недели и месяцы войны
22 июня 1941 года советские немцы, как и всё население Советского Союза, узнали о нападении Германии на СССР и начале Великой Отечественной войны. В первые недели и месяцы войны судьба немцев, проживавших в различных регионах страны, сложилась по-разному. Одни находились в тылу и были вовлечены в общенациональную борьбу за отражение агрессии, другие довольно быстро оказались в зоне боевых действий или даже под оккупацией германских и румынских войск. Наиболее характерной, в этом плане, является судьба немецкого населения Республики немцев Поволжья и Украины.
Буквально с первого же дня войны по всей республике прокатилась волна патриотических митингов, в которых участвовало свыше 270 тыс. человек. В Энгельсе, Марксштадте, Бальцере, в кантональных центрах и крупных сёлах, люди, выступая на митингах, осуждали нападение Германии, выражали «непоколебимую уверенность» в быстрой победе Красной армии, «преданность идеям Коммунистической партии Ленина-Сталина», готовность «грудью встать на защиту социалистической родины».. Конечно же, митинги были организованы партийно-советским руководством АССР НП, поэтому выступления на них носили такой официозный характер. Тем не менее, всё же чувство возмущения агрессией, охватившее значительную часть немецкого населения, особенно молодёжи, было вполне искренним. С 22 по 24 июня в военкоматы, по неполным данным, поступило 1060 заявлений о желании добровольно вступить в ряды Красной Армии. На предприятиях, в учреждениях, колхозах, совхозах, МТС развернулась кампания «борьбы» за выполнение и перевыполнение производственных планов и заданий.
|
|
 |
| Агрессия нацистской Германии и её союзников против СССР |
АССР НП |
22 июня ближе к вечеру по приказу сверху в АССР НП в действие был введён мобилизационный план. В течение 23 июня были открыты все призывные и сборно-сдаточные пункты, оповещены поставщики автомоторесурсов и подлежавшие мобилизации призывники. В последующие дни начался призыв военнообязанных, поставки на сборные пункты из народного хозяйства техники и других ресурсов, развёртывание госпиталей. В целом эти мероприятия прошли организованно, сказались регулярно проводившиеся перед войной тренировки и мобилизационные учения.
С первого дня мобилизации недоумение, обиду и даже возмущение многих мужчин немцев, особенно молодёжи, вызывал тот факт, что их не призывали в ряды Красной Армии и не отправляли на фронт. «Как в партийные органы, так и в военкоматы, - отмечалось в одном из донесений республиканского руководства в Москву, - обращается очень много людей с просьбой разъяснить им, почему их не берут, а на объяснение, что сейчас пока требуются люди определённых военных специальностей, просят зачислить их в любой род войск».
Вместе с тем, в Республике немцев Поволжья, как и во многих других местностях СССР, начало войны вызвало и некоторые негативные явления. В частности, в Энгельсе отмечались большие очереди в магазинах за продуктами, мылом, спичками, вызванные, как отмечал горком ВКП(б), «провокационными слухами о недостатке продовольственных запасов в СССР». В ряде населённых пунктов были предприняты попытки разграбления магазинов, складов государственного и кооперативного имущества, фиксировались случаи мародёрства, возросло число уголовных преступлений. Однако эта вспышка уголовщины была быстро и жёстко пресечена органами НКВД. Под охрану милиции и подразделений внутренних войск были взяты стратегические объекты, усилен контроль за состоянием общественного порядка. С населением проводилась разъяснительная работа о том, что «государство в своём распоряжении имеет достаточно запасов продовольствия и промтоваров».
Если с уголовщиной удалось справиться довольно быстро, то «борьба» с паническими и «пораженческими» слухами и настроениями требовала гораздо больших усилий. В еженедельных донесениях обкома ВКП(б) Республики немцев Поволжья, направлявшихся непосредственно И. Сталину, каждый раз отмечалось, что наряду с высоким патриотизмом основной части населения, в том числе и немецкого, имели место отдельные факты «контрреволюционных, профашистско-националистических проявлений», которые выражались, главным образом, в соответствующих разговорах.
Так, «бывший кулак» Б. Кунстман утверждал, что Гитлер «скоро доберётся до Москвы, чтобы положить конец большевикам. Для нас, во всяком случае, это было бы не хуже, а лучше». Некий Кремер распространял слух, что в ближайшее время Япония нападёт на СССР. Служащий из Энгельса Рейхерт говорил: «в войне против СССР Германия прежде всего постарается создать опору у нас в Немреспублике. Мы, по всей вероятности, в ближайшем будущем можем ждать первых парашютных десантов. На территории нашей республики будут ожесточённые бои…»
Даже единичные факты «пораженческих настроений», а по сути дела безответственной болтовни недалёких людей в условиях определённой двусмысленности положения советских немцев, сложившегося в связи с началом войны с Германией, попадали в донесения, шедшие высшему руководству Советского Союза, лично Сталину, и не могли не влиять на решения, принимаемые центром в отношении Немреспублики и всех советских немцев.
Используя в своих целях факты, аналогичные приведённым выше, органы НКГБ в июле 1941 г. «разоблачили» на территории АССР НП «контрреволюционное формирование фашистско-эмиграционного направления». При всём своём старании спецорганы не смогли предъявить этому мифическому «формированию» обвинения серьёзнее, чем «стремление распространять провокационные слухи и вымыслы, сеять панику в народе с одновременным восхвалением Гитлеризма». С 22 июня по 10 августа 1941 г. в Республике немцев Поволжья было арестовано 145 человек, в том числе по обвинению в шпионаже – 2, «террористических намерениях» - 3, «диверсионных намерениях» - 4. Остальных арестовали в основном за «пораженческие и повстанческие высказывания».
Из приведённых цифр видно, что даже если они соответствовали действительности (а в этом, зная практику фальсификации дел ведомством Берии, вполне допустимо сомневаться) и то поволжских немцев, изменивших Родине, оказались считанные единицы. Подавляющее большинство жителей Немреспублики, как немцев, так и представителей других национальностей, восприняли войну как личную трагедию, несмотря на прошлые обиды, сохраняли лояльность правящему режиму и своими практическими делами стремились внести посильный вклад в победу над агрессором.
Наиболее важным мероприятием первых недель и месяцев войны в АССР немцев Поволжья стала уборочная кампания и хлебозаготовки. Благоприятная погода позволила вызреть богатому урожаю. На уборку были мобилизованы не только все колхозники и рабочие совхозов и МТС, но и все учащиеся старших классов, студенты, служащие учреждений, часть рабочих, особенно с мелких предприятий, домохозяйки. Всего в уборке урожая в июле – сентябре 1941 г. участвовало до 40 тыс. горожан, жителей рабочих посёлков и кантональных центров. Начало нового учебного года в школах перенесли на 15 сентября, в техникумах и вузах – на 1 октября.
Темпы уборки и хлебосдачи в АССР НП постепенно нарастали, однако дальнейшие события, связанные с депортацией немецкого населения, передвинули проблемы уборочной кампании на задний план, что, вполне естественно, привело к полной дезорганизации этой кампании.
Война внесла свои коррективы и в промышленное развитие республики. Было прекращено строительство целого ряда промышленных объектов, не имевших оборонного значения: мелиоративных систем, предприятий лёгкой и пищевой промышленности. С первого же дня войны марксштадтский завод «Коммунист» начал перестройку своего производства на выпуск боеприпасов и осуществил её в течение месяца. Другие предприятия Немреспублики не меняли профиля производства, однако продукция большинства из них направлялась на нужды армии и фронта.
В связи с неудачами на фронте и отступлением Красной армии в Республику немцев Поволжья, как и в другие тыловые районы страны, был эвакуирован целый ряд предприятий, в том числе военных. Довольно скоро на новом месте они начали выпускать продукцию, необходимую фронту. В республике было также размещено большое количество эвакуированного скота. Появились первые беженцы.
По решению Государственного Комитета Обороны СССР на территории Немреспублики силами местного населения началось строительство 6 оперативных аэродромов.
Издержки военного времени (перераспределение финансовых средств, необходимость в помещениях для эвакуированных предприятий и учреждений, развёртывавшихся военных объектов и т. п.) прежде всего ударили по системе образования АССР немцев Поволжья в короткий срок приведя её к фактическому краху. Первой жертвой стал сельскохозяйственный институт. Его работа была «приостановлена на период военных действий», а все студенты и преподаватели были направлены на постоянную работу в колхозы, совхозы и МТС. Буквально несколько дней спустя были закрыты все средние специальные учебные заведения, лишились своих зданий и помещений многие школы. В конце сентября, после депортации немецкого населения, за ненадобностью был ликвидирован педагогический институт, который ещё раньше лишился своих помещений и вынужден был «временно» размещаться в Марксштадте в помещениях педагогического техникума.
Наряду с образованием под военный топор попала и пресса. Сохранились только „Nachrichten“, «Большевик» и кантональные газеты, однако значительно уменьшились их объём и формат, сократилась периодичность выхода (три раза в неделю).
В связи с войной в Республике немцев Поволжья проводились мероприятия по военной подготовке населения, организации противовоздушной обороны, предотвращению высадки десантов, попыток совершения диверсионных актов и т. п. Уже ко 2 июля в Энгельсе, во всех кантональных центрах и посёлке Красный Текстильщик были созданы истребительные отряды, перед которыми стояла задача своевременного обнаружения и уничтожения воздушных десантов и диверсионных групп противника. В истребительные отряды производился тщательный отбор. В основном их членами были партийные, комсомольские и советские активисты. Национальных различий не делалось. Основная масса входивших в эти отряды людей, а также многие командиры являлись немцами. С середины июля в АССР НП начали создаваться отряды народного ополчения. К 15 августа в народном ополчении числилось уже около 11,2 тыс. человек. Немцам не чинилось каких-либо препятствий к участию в ополчении и даже к занятию командных и политических должностей.
Одной из форм патриотического порыва населения Немреспублики стал сбор средств в фонд обороны. К 1 августа была собрана 161 тыс. рублей – сумма по тем временам немалая.
В июле-августе 1941 г. почти всё взрослое население Республики немцев Поволжья было втянуто в мощную контрпропагандистскую кампанию, направленную, на вооружённые силы и население Германии. Граждане Немреспублики должны были активно демонстрировать свой советский социалистический патриотизм и взывать к соответствующим социальным слоям и группам в Германии и её вооружённых силах в целях пробуждения в них просоветских и антифашистских настроений.
По указанию ЦК ВКП(б) обком ВКП(б) АССР НП составил специальный план поступления резолюций митингов, патриотических писем и обращений из всех городов и кантонов республики. План был расписан по кантонам, датам, социальным и профессиональным группам, предприятиям, организациям, учреждениям и т. п. Например, один из самых маленьких кантонов - Эрленбахский - по разнарядке должен был представить в обком партии резолюции митингов: от рабочих артели "Цукунфт" - 16 июля; от Розенбергской МТС - 17 июля; от двух лучших колхозов - 18 июля; от интеллигенции кантона - 19 июля.
Все резолюции, письма и обращения в тот же день направлялись в ЦК ВКП(б). Многие из них публиковались в центральных газетах, использовались в радиопередачах на Германию, в качестве листовок для «распропагандирования» германских войск.
Контрпропагандистскими документами самого высокого уровня стали обращения к германскому народу Председателя Верховного Совета АССР НП К. Гофмана и Председателя Совнаркома АССР НП А. Гекмана. К. Гофман, обращаясь к солдатам, рабочим, крестьянам, интеллигенции Германии, заявлял: «С чувством величайшей тревоги мы думаем о вас, страдающих под гнётом гитлеровской шайки жалких выродков, гнусных разбойников и головорезов, затоптавших в грязи и крови всё лучшее, что есть в трудолюбивом и культурном германском народе». И далее он призывал: «Солдаты, рабочие, крестьяне, интеллигенция Германии! Не проливайте своей крови во имя разбойничьих целей Гитлера! Поверните ваше оружие против вашего заклятого врага Гитлера и всей его кровожадной банды насильников. Лишь после уничтожения Гитлера и его своры вы сможете зажить свободной и счастливой жизнью. Долой кровавый фашизм! Восставайте на борьбу за свободную Германию!»
|
|
 |
| К.Гофман | А.Гекман |
К. Гофману вторил А. Гекман: «Жизнь немцев Поволжья в стране Советов свободна, радостна и зажиточна. Жизнь трудового народа Германии под господством фашистской клики является сплошным кошмаром, полна страданий, неслыханного гнёта и лишений... Поверните штыки против фашистских людоедов, помогите народам стереть с лица земли агрессоров, освободить народы от ужаса, бедствия и страданий, в которые повергли их германские фашисты».
Все другие обращения, резолюции и письма «трудящихся» по содержанию и стилю удивительно похожи на отмеченные выше выступления руководителей АССР НП и друг на друга. В обязательном порядке в них присутствуют: рассказ о «зажиточной, культурной и счастливой жизни» немцев в АССР НП, о трудовых подвигах во имя социализма её тружеников; живописание «нужд и мучений», которые испытывают германские «трудящиеся» под «гнётом фашизма»; призыв к различным слоям населения Германии (в зависимости от того, кто принимал резолюцию или обращение) «повернуть оружие» против Гитлера «и его своры» и переходить на сторону СССР.
«Германские крестьяне! Слушайте наш голос, голос свободных и счастливых крестьян Советской Республики немцев Поволжья... Гитлер и его банда коричневых убийц поработила вас... Вашим жёнам приходится в изнурительном труде обеспечивать и поле, и двор, потому что крестьяне-мужчины загнаны в фашистскую армию... Свергайте фашизм, завоюйте себе такую же свободную и счастливую жизнь, какой живём мы, ваши братья!» (Из обращения общего собрания колхозников села Швед, 12 июля 1941).
«Рабочие Германии! Братья по классу! К вам наше слово. Мы, рабочие Республики немцев Поволжья, живём счастливо и зажиточно... Фашистские правители угнетают и германских рабочих, страдания которых мы хорошо понимаем. Мы знаем, что вы горите страстным желанием освободиться от ига гитлеровских банд, стереть позорное пятно фашизма с лица германского народа... Поверните оружие против ваших действительных врагов - гитлеровских фашистов...» (Из резолюции митинга рабочих завода «Коммунист». Марксштадт, 12 июля 1941).
«Немецкие солдаты! Слушайте слово красноармейцев Немреспублики, представителей единственной области в Европе, где немцы действительно свободны и счастливы... Кончайте войну! Переходите на нашу сторону, где вам гарантирована жизнь, хлеб, и хорошее обращение... Свергайте Гитлера и его банду! Этим вы боретесь за свободную и счастливую Германию!» (Из открытого письма красноармейцев-немцев Поволжья германским солдатам. Энгельс, 15 июля 1941).
Несомненно, что такие контрпропагандистские документы, основанные на наивной вере в национальную и классовую солидарность, составленные на удивление примитивно по грубому шаблону, вряд ли могли сыграть какую-то положительную роль в борьбе с оккупантами, поскольку германские солдаты, напавшие на СССР, были оболванены ещё более изощрённой нацистской пропагандой, опьянены рядом лёгких побед в Европе. Именно по этой причине контрпропагандистская кампания с использованием немцев Поволжья в августе начала постепенно ослабляться и к концу месяца вообще сошла на нет.
В июле – августе 1941 г. по указанию ЦК ВКП(б), видимо, в тех же контрпропагандистских целях обком партии АССР НП еженедельно представлял в центр доклады «о фактах патриотического и трудового подъёма трудящихся АССР немцев Поволжья». Их анализ позволяет составить довольно объективную картину того патриотического порыва, который охватил многих тружеников Немреспублики.
|
|
| Всё для фронта, всё для Победы! |
Слесари Визенмиллерской МТС Зельманского кантона Ф. Циммерман, И. Цигельман и токарь Я. Еккель выполняли в июле – августе дневные задания на 200 – 300 %. Трактористка Базельской МТС Унтервальденского кантона Элла Шандер выполняла дневные нормы на 180 %. Колхозницы Луиза Винтергольцер и Анна Кексель из села Мангейм Гнаденфлюрского кантона вместо 300 снопов по норме ежедневно вязали по 500 и более снопов. В том же селе колхозник Карл Айферт изобрёл специальные волокуши, позволившие в 3 раза поднять производительность труда на вывозе соломы из-под комбайнов.
На 1 августа 1941 г. по республике 1707 женщин заменили на производстве мужчин, ушедших на фронт. Из них – 392 вернулись на работу в качестве трактористок, 215 – в качестве комбайнёров и штурвальных, 14 – в качестве шоферов. Работницы и инженерно-технический состав фабрики им. К. Либкнехта в г. Бальцере работали в выходной день и всю заработанную сумму – 10770 руб. передали в фонд обороны. Колхозники колхоза им. Сталина Лизандергейского кантона собрали для раненых бойцов госпиталя в г. Энгельсе по одному центнеру масла и молока, три центнера мяса, 50 кг сыра. Широкое распространение получило донорство. Если до войны в Бальцерском кантоне было всего 4 донора, то к августу 1941 г. их стало 1005. В августе кровь сдали: в Энгельсе – 470 доноров, в Шиллинге – 233, в Байдеке – 255, десятки и сотни людей в других населённых пунктах.
В Республике немцев Поволжья, в первые месяцы войны широкое распространение получила такая кампания, как отправка на фронт своим землякам открытых коллективных писем. Кампания была инициирована обкомом ВКП(б), и поэтому многие из этих писем носили высокопарный официозный характер. В них искренние душевные слова к воюющим на фронте солдатам перемежались с официальными пропагандистскими штампами, демонстрацией верноподданичества Сталину. Вот, например, какой наказ давали своим односельчанам, бойцам действующей армии Давиду Иордану, Виктору Киршу, Генриху Флике, Филиппу Герману и Фридриху Цинну, колхозники села Гуссенбах Франкского кантона: «Боритесь с фашистами достойно, не зная страха и пощады к врагу, не щадя ни сил своих, ни жизни своей. Мы убеждены, что вы вернётесь домой в родной колхоз победителями, с честью и славой выполнившими долг советского гражданина перед любимой родиной, перед Великим Сталиным!»
Однако нередко авторам открытых писем на фронт удавалось избегать высокопарности и пропагандистских штампов. Тогда письма носили действительно тёплый искренний характер. Такое письмо направили на фронт своим выпускникам преподаватели Немецкого государственного педагогического института. «Гордимся Вами, дорогие наши друзья, - писали они, - радуемся, что из нашей среды вышли стойкие борцы за свободу, честь и независимость нашей Родины, за освобождение порабощённых народов от фашистского варварства».
Итак, с началом войны подавляющее большинство немецкого населения Республики немцев Поволжья никак не отделяло себя от всего советского народа, своими конкретными делами и поступками демонстрировало патриотизм, гражданственность, активно включилось в общенациональную борьбу за отражение агрессии.
На Кавказе, в Оренбуржье, Сибири, Казахстане, Киргизии и других регионах страны немцы в целом также продемонстрировали свой патриотизм, который выразился в желании идти добровольцами на фронт, в сборе денежных и вещевых пожертвований для армии, в оказании помощи беженцам и раненым, в высоких трудовых показателях. Однако все эти проявления патриотизма советских немцев в тылу фактически перечёркивались неблагоприятным развитием событий на фронте.
Как известно, в первые месяцы войны германские войска быстро продвигались вглубь территории СССР. К 11 июля части Красной армии оставили Минск, Витебск, Житомир, в районе Могилёва германские войска вышли к Днепру. 13 августа румынские войска блокировали Одессу.
В период затяжных боёв за Одессу целый ряд немецких сёл (Мангейм, Гросслибенталь, Нейдорф, Александргильф и др.) был разрушен. Население немецких сёл, прилегавших к Одессе стремилось сохранять нейтралитет, участия в военных действиях ни на чьей стороне не принимало. Это была выжидательная позиция, поскольку исход борьбы предопределить было трудно, а ошибка обошлась бы очень дорого.
 |
 |
| Об обстреле немецким населением отступающих войск Красной Армии | Транснистрия |
Тем не менее, советским военным командованием было зафиксировано несколько фактов изменнического поведения советских немцев, проживавших в сёлах в районе между Днестром и Одессой (обстрел отходящих советских войск, торжественная встреча оккупантов) Эти факты были доложены командованием Южного фронта лично И.Сталину. Как теперь выясняется, они, среди прочих факторов, стали той критической массой, которая заставила руководство СССР принять решение о массовой депортации немцев из европейской части СССР. На донесении имеется резолюция И.Сталина: «Товарищу Берия. Надо выселить с треском. И.С.»
|
|
 |
| Военные действия на Украине летом и осенью 1941 г. | Оборона Одессы |
Занимая немецкие сёла, германские оккупационные власти первым делом выискивали там коммунистов, советских работников, сотрудников милиции, спецслужб, лиц, активно поддерживавших советскую власть и жестоко расправлялись с ними. Так, сразу же при вступлении оккупантов в колонию Карлсруэ немецкая жандармерия наряду с двумя местными евреями расстреляла работника милиции Ландайса вместе с женой и четырьмя детьми, а также местных активисток Варвару Шох, Софию Кернер, Цецилию Илли. В Раштадте были расстреляны местные коммунисты В. Бенскильментебель и И. Райхерт.
15 августа 1941 г. командующий 11-й германской армией генерал-полковник Э. Фон Шоберт своим приказом объявил, что этнические немцы, оказавшиеся в зоне операций его армии находятся «под защитой германского вермахта. Кто посягнёт на их жизнь или их имущество, будет расстрелян». Эта мера была направлена, прежде всего, против широко развернувшегося на оккупированных территориях мародёрства румынских войск.
После взятия Одессы и установления на юго-западных территориях Украины оккупационного режима Румынии, там была создана румынская провинция Транснистрия. В первое время по соглашению между германскими и румынскими оккупационными властями в немецких сёлах этой провинции, для защиты их населения от мародёрства, размещались подразделения германского полка специального назначения «Бранденбург».
Украинских немцев, проживавших на неоккупированных территориях, в тылу Красной Армии, как и в Республике немцев Поволжья, советские власти и военное командование пытались использовать в контрпропагандистских кампаниях. Их, как и других жителей Украины, активно привлекали для строительства оборонительных сооружений, уборки урожая, для эвакуации на восток предприятий, техники, имущества колхозов и МТС, людей.
31 августа 1941 г. Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос «О немцах, проживающих на территории Украинской СССР». Было принято постановление, предписывавшее в 9 областях Украины – Днепропетровской, Ворошиловградской, Запорожской, Киевской, Полтавской, Сталинской, Сумской, Харьковской, Черниговской - весь «антисоветский элемент» среди немецкого населения арестовать, а всех немцев-мужчин в возрасте от 16 до 60 лет мобилизовать в строительные батальоны. Из-за стремительного продвижения германских войск это постановление в значительной мере не было выполнено, тем не менее, всё же удалось довольно быстро сформировать 13 строительных батальонов общей численностью 18600 человек. Они были направлены на четыре объекта НКВД – Ивдельлаг, Соликамбумстрой, Богословстрой и Кимперсайлаг – и уже в конце сентября приступили к работам. С них, по сути, дела начала своё существование так называемая «Трудовая армия».