7.4. Социально-экономическая жизнь в Республике немцев Поволжья и в немецких районах других регионов в 1934 – 1941 гг.
В 1934 г. противоречивая тенденция некоторого смягчения политики государства в деревне получила дальнейшее развитие. В соответствии с постановлением Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 1 января 1934 г. «О колхозной торговле хлебом» в январе 1934 г. колхозам, колхозникам и единоличникам в АССР немцев Поволжья и в других немецких районах была разрешена «беспрепятственная продажи своего хлеба (мукой, зерном, печёным хлебом) кооперативным организациям, а также на городских и сельских базарах, станциях железных дорог и пристанях». Местным партийным и советским органам предписывалось оказывать содействие крестьянам в реализации своих хлебных запасов.
|
|
| С каждым днём всё радостнее жить! |
Почти одновременно на основе закона от 19 января 1933 г. в немецкой деревне, наряду с хлебозаготовкой, стала осуществляться государственная закупка хлеба у крестьян. Согласно закону от 19 января она должна была производиться у колхозов, колхозников и единоличников на основе полной добровольности по ценам на 20 – 25 % выше заготовительных: хозяйства, продавшие хлеб по закупочным ценам, получали право приобретать дефицитные промтовары на сумму, в 3 раза превышающую стоимость проданного хлеба. В целях стимулирования хлебозакупок открылась свободная государственная хлебная торговля в городах и районных центрах.
Кампания хлебозакупок не принесла ожидаемых результатов, главным образом из-за невыполнения государством условий, определённых в законе, прежде всего – «отоваривания» за продававшийся хлеб. Кроме того, в качестве одной из причин невыполнения плана хлебозакупок называлась «спекуляция» крестьян на рынках (вполне естественно, что крестьянин стремился продавать хлеб там, где за него больше платили).
Осенью 1934 г. в период очередной хлебозаготовительной кампании хлебозакупки потеряли свою «добровольность» и приобрели явно выраженный принудительный характер. Так, на заседании бюро обкома АССР НП 10 ноября 1934 г. отмечалось, что план хлебозакупок провален, имеет место «полная демобилизация заготовительных органов». Не показывали личного примера коммунисты: «ОК считает совершенно недопустимым, когда остальные члены партии и первичные парторганизации села не только не обеспечивают ведущую роль в закупке (первоочередная продажа своего хлеба, полученного на трудодни), но плетутся в хвосте отсталых настроений». Парторганизациям на местах предписывалось до 18 ноября ликвидировать отставание. В условиях отсутствия материального стимулирования единственным средством выполнения решения обкома ВКП(б) Немреспублики оставалось насилие. Практически по такому же сценарию развивалась ситуация с хлебозакупками в немецких районах Украины, Крыма, Кавказа и других регионов
Аналогичная судьба постигла и хлеботорговлю. Во-первых, была развязана активная кампания «борьбы» со спекуляцией, что нарушило нормальную работу рынков. Во-вторых, уже в июне 1934 г. всюду на рынках были установлены жёсткие нормы отпуска хлеба в одни руки, дневные нормы продажи хлеба, значительно уменьшено число мест, где разрешалась свободная торговля хлебом. Такие меры были вызваны нехваткой хлеба у государства, его стремлением сосредоточить в своих руках весь хлебный поток, не шедший на внутреннее потребление колхозов, колхозников, единоличников.
|
|
| Председатель колхоза рапортует о ходе кампании по загатовке зерна. Марксштадтский кантон РГАКФД |
С остальной продукцией сельского хозяйства происходило примерно то же самое. В частности, ещё в декабре 1933 г. государство разрешило жителям городов и посёлков иметь индивидуальные огороды. В связи с этим в марте-феврале 1934 г. в АССР немцев Поволжья и многих немецких районах была разрешена свободная торговля картофелем. Однако летом, с появлением урожая, торговля картофелем была вновь запрещена. Аналогичная ситуация повторилась и в последующие годы.
Продолжалась борьба с хищением хлеба «вредительскими элементами» (понимай: голодными крестьянами), всё ещё имевшим массовый характер. Как и в 1932 г., в отношении виновных широко применялся закон «о пяти колосках». Власти боролись и с «антигосударственными тенденциями в колхозах», которые выражались в том, что во многих колхозах расход хлеба нового урожая на внутриколхозные нужды превышал установленную государством норму – 10 %. За подобные нарушения летом и осенью 1934 г. были привлечены к строгой уголовной ответственности некоторые председатели колхозов Зельманского, Марксштадтского, Фёдоровского и ряда других кантонов АССР НП, немецких районов в Украине, в Оренбуржье и на Алтае. То же повторилось и в период уборочной страды 1935 г. В АССР НП и немецких районах периодически проходили показательные судебные процессы над «расхитителями хлеба».
С 1 января 1935 г. была отменена карточная система на хлеб и некоторые другие продукты, однако из-за нехватки муки мера не дала каких-либо положительных результатов. Так, в Республике немцев Поволжья для обеспечения населения (не считая колхозников) хлебом при норме 700 г. на человека в день требовалось 3344 т. муки в месяц. Таким количеством муки Немреспублика не располагала, поэтому спустя всего 10 дней после отмены карточек были наложены жёсткие ограничения на свободную продажу хлеба в государственной торговле. Продажа стала осуществляться лишь по месту работы – в столовых, буфетах, лавках в строго ограниченном количестве.
Зимой 1935 – 1936, 1936 – 1937 гг. в немецких сёлах Поволжья, Украины, Крыма, Северного Кавказа вновь обострилась продовольственная ситуация, имели место случаи голодания среди колхозников, употребление в пищу сусликов, мяса издохшего скота. Однако на этот раз голод не стал массовым, так как большинству неблагополучных колхозов была оказана помощь продовольственной ссудой. Богатый в большинстве регионов урожай 1937 г. значительно улучшил продовольственную ситуацию как в стране в целом, так и в районах компактного проживания немцев.
Начиная с 1934 г. государство начало практиковать списание задолженностей с колхозов. К примеру, на основании постановления Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 23 сентября 1937 г. с колхозов АССР НП была списана денежная задолженность машинно-тракторным станциям на сумму 1230 тыс. рублей. Одновременно МТС на пополнение оборотных средств получили 1518 тыс. руб. из резервного фонда Совнаркома СССР.
В 1934 – 1937 гг. по указанию центра в немецких колхозах, как и в целом по стране, был проведён и ряд других мероприятий, призванных, по мысли их организаторов, нормализовать обстановку в деревне, укрепить колхозы. С 1934 г. проводилась кампания разукрупнения колхозов. В крупных сёлах создавалось по несколько сельхозартелей. В феврале 1935 г. был введён в действие новый Примерный устав сельхозартели, незадолго до этого принятый 2-м съездом колхозников-ударников. И хотя этот Устав закрепил «остаточный принцип» распределения колхозной продукции по трудодням (после выполнения колхозом обязательных поставок, засыпки семенных, фуражных и страховых фондов, создания фонда государственных закупок и т. д.), тем не менее, колхозники получили известную юридическую гарантию от государства на ведение личного подсобного хозяйства, размеры которого чётко определялись и закреплялись в Уставе. Разрешалась и продажа колхозниками своей продукции на рынке. Были несколько расширены их права в управлении колхозами, при решении вопроса об исключении из колхоза и т.д.
Поскольку, в соответствии с новым колхозным Уставом, земля, на которой располагались колхозы, передавалась им в вечное пользование, в Немреспублике и в немецких районах в 1935 – 1936 гг. проходила кампания вручения колхозам актов на вечное пользование землёй. Как правило, вручение актов проходило в торжественной обстановке на общих собраниях колхозников. Акты вручали председателям колхозов представители кантонального, либо районного партийно-советского руководства.
Осенью 1936 г. многие немецкие колхозы получили дополнительные земельные угодья за счёт ликвидации целого ряда нерентабельных совхозов, располагавшихся по соседству. Наделение крестьян приусадебными участками проходило в 1935 – 1937 гг. Колхозников не только наделяли землёй, но и помогали приобретать в личное пользование скот.
Несмотря на все сложности становления и развития личных подсобных хозяйств колхозников, они постепенно начинали играть всё большую роль в валовом производстве животноводческой продукции и овощей, хотя возможности личных подсобных хозяйств в производстве товарной продукции были в значительной мере скованы различными ограничениями и запретами, в первую очередь высоким налогообложением. Да и земельные участки у основной массы колхозников не превышали 0,25 га.
|
|
 |
 |
| О каждом из нас заботится Сталин в Кремле | Трактора зерносовхоза Спартак перед выездом в поле. | Уж мы, большевики, постараемся |
В конце второй пятилетки личные подсобные хозяйства колхозников Немреспублики и немецких районов значительно опережали общественное хозяйство колхозов в производстве животноводческой продукции и давали более половины картофеля, овощей и плодов, что шло в основном на личное потребление, но частично и продавалось на рынке. Укрепление через развитие личных подсобных хозяйств материального благосостояния колхозников способствовало и укреплению колхозов в целом, общему подъёму сельского хозяйства в районах компактного проживания немцев. Однако процесс этот шёл очень сложно и противоречиво.
Во второй пятилетке государство существенно усилило экономическую поддержку колхозов путём их прямого кредитования. К примеру, если в 1934 г. колхозы Немреспублики получили кредитов на сумму 2486 тыс. руб., а в 1935 г. эта сумма составила 3228 тыс. руб., то с 1936 г. кредитование резко возросло и достигло 11390 тыс. руб., в 1937 г. – 21430 тыс. рублей. Несомненно, что столь значительный рост кредитов способствовал экономическому укреплению колхозов.
С середины 1930-х гг. в немецких колхозах большое внимание стало уделяться селекционным работам, распространению районированных урожайных сортов зерновых. Постепенно росла вооружённость машинно-тракторных станций и колхозов тракторами, комбайнами, автомобилями. Тем не менее, в целом производство сельскохозяйственной продукции росло медленно, с колебаниями, особенно в полеводстве, где зависимость от климатических условий по-прежнему играла решающую роль. Так, в Республике немцев Поволжья валовые сборы зерна в 1934 г. (480,3 тыс. т.) и в 1935 г. (591,2 тыс. т.) были на уровне средних многолетних, урожай 1936 г. (373,9 тыс. т.) несколько ниже, а очень благоприятный по погодным условиям 1937 год обеспечил получение исключительно высокого урожая (1170,7 тыс. т.).
В прямо-пропорциональной зависимости от экономических успехов колхозов находились доходы колхозников. В 1934 – 1936 гг. годовые доходы немецких колхозников были нищенскими (от 180 до 710 кг зерна, от 20 до 90 руб. денег и т. п.) И лишь в 1937 г., благодаря богатому урожаю, собранному практически во всех хлебопроизводящих регионах СССР, они заметно возросли.
Развитие колхозного животноводства сдерживалось слабой кормовой базой, скверными условиями размещения скота, неграмотным его обслуживанием. Лишь к концу 1937 г. произошёл заметный рост поголовья всех видов скота. Он был связан, прежде всего, с существенным улучшением кормовой базы, благодаря урожаю 1937 г. И всё же численность скота в 1937 г. по всем группам была в 2 – 3 раза ниже его численности в 1928 г. Таким образом, в годы второй пятилетки не удалось полностью ликвидировать катастрофические последствия коллективизации и заготовок начала 1930-х гг. Некоторый положительный сдвиг произошёл в области продуктивности животноводства.
В районах расселения немцев в Поволжье, в Крыму, на Юге Украины и на Северном Кавказе проводились определённые мелиоративные работы. Однако вследствие просчётов в проектировании и из-за низкого качества строительных работ отдача орошаемых площадей была невысокой. В частности, в АССР НП с одного орошаемого гектара собирали в среднем 25 ц. яровой пшеницы, 250 ц. картофеля, 180 ц. других овощей.
Некомпетентность, просчёты руководителей, низкая квалификация работников, отсутствие материальных стимулов во многом сдерживали развитие сельского хозяйства и, прежде всего, его общественного сектора в АССР немцев Поволжья и в немецких районах различных регионов страны. Однако, как правило, в годы второй пятилетки практически все неурядицы в сельском хозяйстве приписывались «вредительской деятельности классового врага». В связи с этим имели место многочисленные аресты и репрессии, которым подвергались руководители и рядовые работники колхозов, совхозов и МТС, служащие сельхозучреждений, партийные, советские, хозяйственные работники республиканского, районного, кантонального масштабов, ответственные за сельское хозяйство. Типичны следующие формулировки, по которым осуществлялось предание суду: «за умышленный срыв ремонта тракторов», за развал тракторного парка», «за вредительский ремонт комбайнов», «за вредительство в обработке земли», «за вредительское нарушение севооборотов», «за умышленное заражение колхозного скота бруцеллёзом», «за проведение линии на уничтожение поголовья скота и срыв государственных мясопоставок» и т. п.
Особенно «богатым» на репрессии был 1937 г., когда указания об их проведении зачастую поступали непосредственно от высшего руководства страны. Так, 14 сентября руководством Немреспублики была получена телеграмма за подписью И. Сталина и В. Молотова с требованием немедленно провести открытые судебные показательные процессы над вредителями «в деле хранения зерна». На состоявшемся в тот же день заседании бюро обкома ВКП(б) было принято решение создать специальную комиссию «для подготовки 2 – 3 дел». Жертвы были определены, и 23 сентября в Марксштадте состоялся «открытый показательный судебный процесс» над работниками Марксштадтского ссыпного пункта, обвинёнными во вредительстве – намеренном заражении зерна нового урожая клещём. Спецколлегия Верховного Суда АССР НП приговорила директора пункта Каллера и техника Вогау к расстрелу. В тот же день приговор был приведён в исполнение. Осуждённым даже не разрешили попрощаться с семьями.
Репрессии не могли изменить в лучшую сторону обстановку в сельском хозяйстве. Они лишь создавали атмосферу страха, неуверенности, отбивали как у руководителей, так и у простых крестьян всякое стремление к творчеству, инициативе.
В последующие годы (1938 – 1941) экономика страны и, в частности, сельское хозяйство, не переживали искусственных потрясений, подобных тем, что имели место в начале 1930-х гг. Это позволило обеспечить более или менее поступательное развитие села, в том числе и немецкой деревни. Государство продолжало оказывать некоторую помощь колхозам. В частности, как и раньше, списывались некоторые долги, давалась отсрочка по выплатам кредитов, туда, где складывалась напряжённая продовольственная ситуация, оперативно направлялась помощь продуктами.
|
|
| Ударную уборку большевистскому урожаю |
По-прежнему сохранялась серьёзная зависимость результатов хозяйствования от капризов погоды. Особенно ярко это можно видеть на примере Республики немцев Поволжья. После рекордного урожая 1937 г. в последующие два года из-за засушливой погоды собрали значительно меньше зерна (в 1938 – 263 тыс. т., в 1939 г. – 292 тыс. т.). Как видим, разница в валовом сборе зерновых в засушливые и благоприятные годы была прямо-таки разительной – в 4 и более раз. Лишь в исключительно благоприятном по погодным условиям 1940 г. удалось собрать рекордный за всю историю существования АССР НП урожай зерновых – 1186,9 тыс. т. Однако он не на много превышал урожай 1937 г. Неоднозначные тенденции наблюдались в животноводстве. В частности, прекратился рост поголовья крупного рогатого скота, что было вызвано нехваткой кормов в засушливые 1938 и 1939 годы.
Централизованная государственная система заготовок сельхозпродукции с её высокими нормами, не позволяли существенно улучшить материальное положение жителей немецких сёл. Более того, после нескольких лет либерального отношения к селу, с 1939 г. в политике руководства страны начинается новое очередное ужесточение. 27 мая 1939 г. Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) приняли совместное постановление № 755 «О мерах охраны общественных земель от разбазаривания», согласно которому надлежало произвести обмер приусадебных участков колхозников и все «излишки» земли отобрать и вернуть в состав общественных земель колхозов. Кроме того, в течение 1939 г. необходимо было ликвидировать все хутора и сселить крестьян в сёла. Это постановление нанесло серьёзный удар по материальному благополучию немецких крестьян в различных регионах страны. В результате ревностного выполнения местными органами власти этого постановления десятки тысяч колхозников-немцев вообще лишились приусадебных участков. Несколько позднее эти «перегибы» были исправлены, но новые участки земли, полученные колхозниками, как правило, находились не возле их домов, а далеко за селом, на плохих землях. В 1939 –1940 гг. тысячи немцев колхозников и единоличников были насильственно переселены с хуторов в сёла.
На основании постановления Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 1 июня 1939 г. со второго полугодия 1939 г. все рабочие и служащие, проживавшие в сельской местности и имевшие личное подворье, были привлечены к обязательным поставкам молока и мяса государству по нормам, предусмотренным для личных подсобных хозяйств колхозников.
В конце 1940 г. решением правительства были увеличены ежегодные взносы в неделимые фонды колхозов, ужесточён контроль за их осуществлением. В первые месяцы 1941 г. были введены новые более высокие нормы поставки сельхозпродукции государству колхозами и тружениками села. В частности, на каждый колхоз АССР немцев Поволжья накладывалось годовое задание из расчёта 8 – 12 л молока с 1 га земли, закреплённой за колхозом (в зависимости от климатической зоны), 5 – 9 яиц с одного га пашни. Кроме того, были установлены ежегодные нормы поставки яиц: колхозникам, рабочим и служащим села – 100 штук, единоличникам – 130 штук с одного двора. Близкие к этим показателям нормы поставки сельхозпродукции были установлены и в немецких сёлах других регионов страны.
Таким образом, в предвоенные годы в сельском хозяйстве Республики немцев Поволжья, немецких районов и сёл Украины, Кавказа, Сибири и других регионов сохранялись противоречивые тенденции. С одной стороны, вынужденное обращение руководства страны к некоторым экономическим стимулам, с другой – продолжавшиеся администрирование и произвол большевистских руководителей над крестьянами: колхозниками и единоличниками.
В 1929 – 1930 гг. руководство АССР немцев Поволжья вело постоянные переговоры с Советским правительством и руководителями Нижне-Волжского края по вопросам индустриализации республики. Оно стремилось «пробить» строительство на территории немецкой автономии как можно большего числа промышленных объектов (свыше 30), чтобы «изменить лицо» республики, превратив её из аграрной в индустриально-аграрную, тем самым, повысив значимость немецкой автономии в масштабе СССР. При этом главный акцент делался на «политические соображения».
Центральные органы власти СССР и РСФСР отмечали промышленную отсталость АССР НП и «недостаток в кадрах национального пролетариата», однако не принимали каких-либо мер для изменения ситуации. В начале 1930 г., когда определялось место для строительства крупного всесоюзного значения тракторного завода, руководители Немреспублики активно пытались добиться строительства его в Покровске. Однако в острой конкурентной борьбе между Покровском и Сталинградом победил последний. Причём здесь также главную роль сыграли «политические соображения» (строить тракторный завод в городе, названном именем высшего руководителя страны). Краевое руководство высказалось за Сталинград и руководителям Немреспублики ничего не оставалось, как смириться с принятым решением. Тракторный завод начали строить в Сталинграде. Чтобы «не обидеть» Немреспублику в Покровске решили строить трактороремонтный завод.
|
|
| Трактор Карлик конструктора Я.Мамина, изготовлявшийся в начале 1930-х гг. на заводе Коммунист в Марксштадте. |
В целом ситуация сложилась так, что в первом пятилетии АССР немцев Поволжья не получила особенно большого промышленного развития. В основном шла реконструкция и расширение уже существовавших мелких полукустарных предприятий, заводов «Коммунист» в Марксштадте, «Рекорд» в Бальцере, чугунолитейного в Покровске, текстильных предприятий в Бальцерском кантоне и др. Темпы развития промышленности в Немреспублике оказались ниже темпов промышленного развития Нижне-Волжского края и СССР в целом.
Лишь с 1932 г. на территории АССР НП началось строительство двух крупных предприятий союзного значения: мясокомбината в столице Немреспублики г. Энгельсе (так с 19 октября 1931 г. стал называться Покровск) и консервного завода в Гуссенбахе производительностью 30 млн. консервных банок в год. Всего за первую пятилетку объём произведённой валовой продукции вырос на 206 %, стоимость произведённой продукции по сравнению с 1928 г. увеличилась более чем в 2 раза, численность рабочих выросла с 5,6 тыс. до 13,5 тыс. человек.
Развитие промышленности АССР НП носило ярко выраженный экстенсивный характер, что выражалось в высокой себестоимости продукции, низкой производительности труда, большом количестве брака. Мало внимания уделялось производству товаров широкого потребления для местных нужд. На очень низком уровне находились социальные условия труда и жизни рабочих. Так, среднемесячная зарплата в 1932 г. составляла: в тяжёлой промышленности – 99 руб., в лёгкой промышленности – 62 руб. За 1929 – 1932 гг. было сдано в эксплуатацию всего около 15 тыс. кв. м жилья, в основном барачного типа.
Вторая пятилетка (1933 – 1937 гг.) оставила значительно более заметный след в индустриальном развитии Немреспублики. Шло строительство предприятий, заложенных в годы первой пятилетки, кроме того, началось строительство завода по капитальному ремонту тракторных двигателей в Энгельсе, второй табачной фабрики в Марксштадте. Предприятия Немреспублики участвовали в строительстве моста через Волгу.
К концу 1937 г. (завершающего года второй пятилетки) индустриальное лицо АССР немцев Поволжья существенно изменилось. Гуссенбахский консервный завод вырабатывал до 21 млн. условных банок консервов. Был введён новый сыроваренный завод в Визенмиллере производственной мощностью 125 т. масла и 290 т. сыра в год. Новая махорочная фабрика в Марксштадте производила в год 350 тыс. условных ящиков махорки. В Энгельсе был построен кирпично-черепичный завод, дававший 20 млн. штук кирпича и 3,5 млн. штук черепицы в год. В Бальцере начала функционировать новая трикотажная фабрика, изготавливавшая до 5,6 млн. штук трикотажных изделий в год, и ткацкая фабрика (30 млн. м ткани в год). Новый костеперерабатывающий завод в Энгельсе производил 3,2 тыс. т. сухого и 800 т. жидкого клея. В столице Немреспублики начали функционировать новый хлебозавод производительностью 35,6 т. хлеба в сутки и типография. Крупнейшим объектом строительства Немреспублики оставался Энгельсский мясокомбинат. Несмотря на то, что его строительство ещё не было завершено, он уже начал производить продукцию. Небольшой чугунолитейный завод «Рекорд» в с. Гримм был реконструирован в станкостроительный завод. В Бальцере на базе кустарной мастерской был создан ремонтно-механический завод «Арбайтер» («Рабочий).Значительному расширению и реконструкции подверглись старые предприятия.
К концу второй пятилетки по сравнению с 1932 г. стоимость общего объёма валовой продукции, произведённой промышленностью АССР НП, выросла в 3 раза (С 55 млн. до 167 млн. руб.), по сравнению с 1928 г. показатель стоимости вырос в 6 раз. Развитие промышленности тормозилось слаборазвитой энергетической базой. По-прежнему больным местом оставалось качество продукции. Мало что изменилось в условиях труда и жизни рабочих. Они были очень тяжёлыми. На этой почве в октябре 1937 г. на заводе «Коммунист» вспыхнула стихийная забастовка части персонала. Забастовка вызвала большой переполох в руководстве АССР НП и была расценена как «вредительский акт», её участники – репрессированы.
В том же месяце новое руководство АССР немцев Поволжья (Я. Попок, В. Далингер) направили в ЦК ВКП(б) ряд донесений о причинах «неудовлетворительной» работы промышленности Немреспублики. В донесениях плохая работа предприятий объяснялась вредительством, которое якобы проводило прежнее руководство АССР НП. Однако подлинными причинами сбоев в промышленности были просчёты и ошибки в проектировании новых предприятий, скудность выделявшихся центром средств на развитие промышленности немецкой автономии на Волге, изношенность станков и оборудования, отсутствие запасных частей, низкий профессионализм рабочих и инженерно-технического персонала, полное пренебрежение к вопросам жизни и быта рабочих. К примеру, при возведении мясокомбината в 12 км от Энгельса совершенно не уделялось внимания строительству жилья. В результате возникли серьёзные проблемы с рабочей силой.
 |
| Марксштадт в начале 1930-х гг. На заднем плане завод Коммунист |
В годы первых пятилеток очень медленно развивался транспорт. Основными транспортными артериями были река Волга и железные дороги. Введение в строй в 1935 г. железнодорожного моста через Волгу позволило связать Немреспублику прямыми рельсовыми путями с магистралями правобережья, расходившимися на Москву, Ростов-на-Дону, Куйбышев. В июне 1937 г. в АССР НП открылась первая почтово-пассажирская авиалиния, связавшая между собой Саратов, Энгельс и большинство кантональных центров республики.
|
|
 |
| Испытание электроплуга в совхозе Коминтерн. АССР НП | Сбылись мечты народные |
Индустриальное развитие Немреспублики, несмотря на то, что осуществлялось главным образом в городах, мало меняло их облик. По-прежнему города, в том числе и столица – Энгельс, имели вид захолустья и скорее напоминали большие сёла. В связи с решением правительства СССР об ирригации Заволжья на базе строительства Камышинской плотины и в связи с тем, что при её сооружении предполагалось затопление основной части Энгельса, всё коммунальное строительство в нём было прекращено. Это затормозило общее развитие города. Несмотря на то, что от идеи строительства плотины в Москве довольно быстро отказались, а население столицы АССР НП стремительно росло и к 1937 г. достигло 67 тыс. жителей, капиталовложений на жилищное и коммунальное строительство в городе выделялось очень мало. В середине 1930-х гг. на одного жителя Энгельса приходилось всего 2,7 кв. м жилья. Из-за проблем с жильём значительная часть руководящих работников и специалистов республиканских учреждений вынуждена была жить в Саратове.
Не лучше обстояло дело и с коммунальным хозяйством. Из-за мизерного выделения средств, строительство водопровода в г. Энгельсе растянулось на две пятилетки. В 1936 г. на 111 км улиц города протяжённость водопровода составляла всего лишь 10,5 км. Отсутствовала канализация. Расположенный на низком заболоченном месте, Энгельс каждую весну и осень утопал в грязи, так как мощёных улиц и тротуаров было очень мало. С 1934 г. в Энгельсе появился общественный транспорт: начали курсировать 5 автобусов. В 1937 г. их было уже 10.
Если в таком бедственном положении находилась столица АССР немцев Поволжья – г. Энгельс, то о двух других городах Немреспублики – Марксштадте и Бальцере – вообще говорить не приходилось. Достаточно лишь отметить, что в них полностью отсутствовали водопровод, канализация, твёрдое покрытие улиц, общественный транспорт, практически не велось строительства государственного жилья. Аналогичная ситуация имела место в рабочих посёлках Красный Текстильщик, Зельман, Красный Кут и др.
Нерешённость вопросов городского хозяйства, жизни и быта горожан, наряду с другими проблемами, к концу второй пятилетки существенно усилили социальную напряжённость в городах, привели к росту нарушений общественного порядка
В предвоенные годы в промышленности АССР немцев Поволжья продолжались сохраняться тенденции, развивавшиеся с начала 1930-х гг. Реальные показатели промышленного развития АССР НП в 1938 – 1940 гг. оказались существенно скромнее плановых. В 1939 г. в Республике немцев Поволжья было произведено: 231 токарный станок, 2611 т. пряжи, 19,3 млн. м. хлопчатобумажной ткани,, 4453,6 тыс. трикотажных изделий, 9752,2 т. мяса и колбасных изделий, 127 ящиков махорки, 620 т. сливочного масла, 842 т. сыра, 6238 тыс. условных банок консервов, 81,4 тыс. кубометров пиломатериалов, 65,3 млн. штук кирпича и различная другая продукция.
По-прежнему промышленное развитие носило ярко выраженный экстенсивный характер. Медленно росла производительность труда, снижалась себестоимость продукции. Низкая заработная плата и тяжёлые условия труда вызывали беспрецедентную текучесть кадров. Так, в 1939 г. на большей части промышленных предприятий сменилось свыше половины всего штатного состава рабочих.
Как известно, 26 июня 1940 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Только в первые два месяца после издания этого драконовского указа за его нарушение в Немреспублике было осуждено 2361 человек. Всего же с 1 июля 1940 г. по 1 июня 1941 г. в АССР НП репрессиям на основании Указа подверглось 7966 человек, среди них почти половина – женщины.
Вопросы топливно-энергетического обеспечения промышленности, связи, транспорта так и остались нерешёнными. Лишь с конца 1940 г. началась подготовка к строительству Энгельсской теплоэлектроцентрали. Всего около 50 км дорог имели гравийное, щебёночное и булыжное покрытие.
Медленно продолжало развиваться городское коммунальное хозяйство. За последние три года существования Республики немцев Поволжья в Энгельсе было выстроено несколько многоэтажных зданий: дворец пионеров, школа, гостиница и др. В 75-тысячном городе на одного человека приходилось 3,5 кв. м. жилья. В центре города на берегу Волги был создан парк культуры и отдыха. Так и не удалось построить канализацию.
Накануне войны правительство РСФСР утвердило план строительства нового – «социалистического» – города Энгельса в районе станции Анисовка (в 12 км южнее старого города). На этом месте уже функционировал мясокомбинат, здесь же планировалось в третьей пятилетке построить ряд крупных промышленных объектов. Однако план так и не удалось реализовать.
Другие города и кантональные центры АССР НП так и сохранили облик больших неблагоустроенных сёл.
Скромные экономические достижения Республики немцев Поволжья, проводившаяся постоянно политика выкачивания основной части произведённой продукции за пределы автономии, отношение к социальным проблемам как к чему-то второстепенному не позволяли существенно улучшить социальные условия жизни как горожан так и сельских жителей. Перед войной некоторых успехов добилось здравоохранение. Однако постоянно ощущалась нехватка врачей, медицинского оборудования и лекарств.
 |
| Колхозный праздник. АССР НП. 1929 г. |
Больным местом все предвоенные годы оставалась торговля. Ощущался постоянный дефицит товаров первой необходимости. Республике выделялись смехотворно малые фонды на основные виды продовольствия. Так, на сентябрь 1939 г. Золотовскому кантону для продажи были выделены всего 1 кг сливочного масла и 1 кг сыра. И это в то время, когда сыр и масло вывозились из Немреспублики по государственным заготовкам сотнями тонн.
|
|
| В колхозном универмаге. 1939. |
В то же время, торговля – чуткий социальный барометр – свидетельствовала, что благосостояние жителей Республики немцев Поволжья перед самой войной начало несколько улучшаться. Всё больший удельный вес в общем объёме проданных товаров стали занимать культтовары (патефоны, музыкальные инструменты, и т. п.), мебель, предметы домашнего обихода, парфюмерия, кондитерские изделия. Несомненно, что этому в существенной степени способствовала некоторая политическая стабилизация, наступившая в Республике немцев Поволжья в предвоенные годы.
7.5. Превратности политической жизни немецкого населения в 1930-е годы.