6.4. Проблемы духовной жизни немецкого населения СССР в 1920-е годы
Культурная политика властей в 1920-е гг., как в целом, так и по отношению к немецкому населению носила противоречивый характер. С одной стороны – некоторый «нейтралитет» и «либерализм» по отношению к развитию тех или иных элементов культуры (если, конечно, они не были враждебными марксизму по своему содержанию), с другой – всё большее ужесточение цензуры, партийного контроля, репрессий за любые попытки «протащить чуждую идеологию». Из-за острейших проблем в экономической, социальной и политической сферах духовная сфера жизни немцев в 1920-е гг. оставалась на заднем плане и постоянно ощущала на себе дефицит внимания.
Годы первой мировой войны, революционной смуты, гражданской войны и голода нанесли сокрушительный удар по сложившейся в дореволюционный период системе образования российских немцев. Особенно болезненным явлением стало насильственное отделение церковно-приходских школ (таких было больше половины) от церкви и преобразование их в советские школы I ступени (начальные школы).
На территории АССР немцев Поволжья до 1917 г. насчитывалось свыше 500 различного типа школ, в том числе не менее 350 школ в немецких сёлах. По сведениям 1909 г., в 133 немецких сёлах было 102 церковно-приходские школы, 68 земских, 11 министерских, 2 центральных, 2 гимназических, 2 прогимназии и 13 частных школ. В Ровном существовала учительская семинария. Упомянутые выше 2 центральные школы готовили учителей для немецких сельских школ.
На 1 января 1924 г. школьная сеть Немреспублики насчитывала 357 учебных заведений различного типа, в том числе школ I ступени (т. е. начальных) – 331, школ-семилеток – 13, школ-девятилеток – 3. К концу 1928 г. в АССР НП имелось школ I ступени – 374, школ-семилеток – 17 (немецких – 9, русских – 8), школ-девятилеток – 5 (немецких – 3, русских – 2).
Несмотря на то, что к этому времени Немреспублика по уровню грамотности населения занимала второе место в РСФСР, уступая только Ленинградской области, в сфере образования явно наметилась угрожающая тенденция быстрого снижения грамотности немецких детей школьного возраста в сравнении с дореволюционным периодом (табл. 6.4.1)
Из таблицы следуют поразительные выводы. Систему школьного образования немецкого населения АССР НП постигла настоящая катастрофа. За 14 лет с 1914 по 1928 гг. образовательный уровень немецких детей снизился более чем в 2 раза. Если в 1914 г. грамотность немецких детей была самой высокой в России, то к 1928 г. она вплотную приблизилась к уровню детской грамотности кочевых народов, являвшейся в 1920-х гг. одной из самых низких в СССР. По грамотности немецкие дети в 1928 г.
Таблица 6.4.1
Уровень грамотности детей школьного возраста в АССР НП (в %)
|
Национальная принадлежность детей |
1914 |
1920 |
1928 |
|
Немцы Дети других национальностей, в том числе: русские украинцы казахи и татары |
80 28,4
? ? ? |
41,8 44,6
? ? ? |
38,6 56,2
56,0 58,2 35,3 |
существенно уступали своим русским и украинским сверстникам, хотя до революции намного опережали их. В этом проявились, пожалуй, наиболее разрушительные последствия большевистского хозяйничания в немецких колониях на Волге. Приведённые цифры носили столь убийственный характер для престижа советской власти в Немреспублике, что были запрещены к публикации и считались секретной информацией даже в центре.
|
|
 |
| В немецкой школе | Учащиеся и преподаватели педагогического техникума в Маркусштадте. 1928 г. личный архив С.Б.Бартельс |
За годы нэпа положение с грамотностью немецких детей на Волге не только не улучшилось, оно продолжало ухудшаться. Главной причиной, не позволявшей изменить ситуацию в лучшую сторону, был колоссальный дефицит учительских кадров, учебной литературы, школьных помещений. Многие старые учителя, не принявшие революцию, были изгнаны, репрессированы, эмигрировали. Другие, наоборот, «ушедшие в революцию», впоследствии «осели» на партийной, советской, хозяйственной работе. Немало учителей в голодные годы, чтобы спасти себя и свои семьи, вынуждены были сменить специальность, поскольку в социальном плане учителя оказались одними из самых незащищённых.. Даже в более поздние годы они постоянно ущемлялись. Им выплачивалась низкая заработная плата, при распределении материальных благ они почти всегда были в числе последних. На недопустимое положение сельского учительства в Немреспублике обратил внимание секретарь ЦК ВКП(б) А. Бубнов, направив 12 декабря 1925 г. письмо в обком ВКП(б) АССР НП с резкой критикой последнего за «политические ошибки в отношении к учительству».
Для подготовки нового поколения учителей-немцев ни в масштабе СССР, ни в Республике немцев Поволжья не было создано соответствующих условий. Учителями в начальные школы шли выпускники семилеток и средних школ. Небольшую часть учителей готовил единственный педагогический техникум в Марксштадте. Но в более сложном положении оказались немецкие семилетние и средние школы. Если учителя в русских школах подобного типа имели в основном высшее или специальное среднее педагогическое образование, то подавляющее большинство учителей в немецкие школы повышенного типа комплектовались из тех же источников, а поэтому имели, в лучшем случае, за плечами педагогический техникум или среднюю школу, отсюда и низкий профессиональный уровень преподавания. Всего же по Немреспублике для немецких школ не хватало около 2 тыс. учителей различных специальностей.
Сложившиеся условия вели к серьёзному снижению и общего образовательного уровня немецких школьников. В то время как немцы составляли две трети населения Немреспублики, их представительство в школах-семилетках составляло – 39 %, в средних школах – 38 %, в высших учебных заведениях – 50 %.
Осознав угрозу с образованием немецких детей, руководство АССР немцев Поволжья во второй половине 1920-х гг. несколько раз выходило в центральные партийные и советские органы в Москве с ходатайством о принятии экстренных мер. В частности, предлагалось создать немецкий педагогический институт, немецкий рабфак, который бы позволил готовить немецкую молодёжь к поступлению в вузы, наряду с русским, иметь 1 – 2 немецких педагогических техникума, сконцентрировать в Немреспублике подготовку учителей для немецких школ всего Советского Союза.
Центр долго не отзывался на ходатайства, шедшие в Москву из АССР НП. Более того, как говорилось в обращении Немобкома в Центральное бюро Немсекций при ЦК ВКП(б), «косвенная задержка в развитии советского культурного строительства среди немцев со стороны регулирующих органов под предлогом необходимости сосредоточения внимания и средств на подтягивании культурно-отсталых народов со ссылкой на культурность немцев, вызывает культурный регресс и политическое отставание, ослабление экономического значения немцев в социалистическом строительстве».
Пришлось долго и очень настойчиво доказывать всю серьёзность положения с образованием немецкого населения АССР НП, прежде чем центр вынужден был согласиться с предложениями руководителей Немреспублики. Однако, их реализация затянулась ещё почти на два года.
Сходная картина складывалась в начале 1920-х гг. в Украине и Крыму. Там, после гражданской войны система национального школьного образования оказалась разрушенной ещё больше, чем в Поволжье. Тем не менее, в рамках политики «коренизации» проводилось его активное восстановление, однако функции школы в новой социальной системе коренным образом изменились. Теперь немецкая школа должна была помогать власти воспитывать новое поколение, преданное коммунистическим идеалам. В 1924 г. в регионе функционировало 566 немецких школ, к 1929 г. их число вросло до 625. В них обучалось 97,4 % немецких детей. В Украине действовали также 2 промышленных, 6 сельскохозяйственных, 1 педагогический техникум с немецким языком обучения, Одесский немецкий педагогический институт. Но полностью решить проблему подготовки педагогических кадров эти заведения не могли. Нехватка учителей отчасти компенсировалась подготовкой их на курсах, однако выпускники курсов обладали низкими профессиональными качествами, а это не могло не отразиться на самом процессе обучения.
На Кавказе система начального школьного образования в немецких сёлах была достаточно быстро восстановлена к середине 1920-х гг. В каждой немецкой колонии имелась школа. В крупных колониях, чтобы обеспечить охват всех детей школьного возраста, открывали вторую школу или же увеличивали количество учителей. Средства на открытие школ и содержание учителей получали от дополнительного самообложения родителей обучаемых и всего общества. Например, в колонии Каррас Мин-Водского района Терского округа на 5 групп из 80 учеников приходилось 5 учителей. 3 из них получали зарплату в районо, 2 находились на содержании родителей учащихся. К концу 1920-х гг. в регионе удалось охватить обучением практически всех детей школьного возраста. Как в Поволжье и в Украине, здесь также ощущалась нехватка учителей. Отделение церкви от школы породило множество проблем и конфликтов местного немецкого населения и государственных органов.
|
|
| Участники совещания учителей. Гальбштадт. Омский округ Западносибирского края. 1020-е годы. ОГИК |
В Сибири, как признавал местный руководитель Р. Эйхе, «постановка школьного дела на местах настолько печальна, что дальше некуда». Тем не менее, в немецких деревнях правдами и неправдами учили детей, на свои средства содержали учителей и школу. Однако те же самые властные структуры, которые ровным счётом ничего не делали для постановки школьного образования в регионе, как только узнавали о «самовольном» открытии той или иной школы в немецком селе, принимали немедленные меры к её «советизации», т. е. заставляли организовывать обучение по советским программам, запрещали какой-либо контакт с местной церковью и т. п. Если немцы не выполняли эти условия – школы закрывались.
Схожие с Сибирью проблемы школьного образования имелись и в Казахстане. Здесь, как и в Поволжье, значительная часть немецких детей школьного возраста не посещали школу и были неграмотны. Однако в соседней Киргизии картина была иной. Хотя все старые школы были ликвидированы или преобразованы в школы советского типа, всё же здесь школьное образование получали все немецкие дети. В большом селе Николайполь функционировала даже семилетняя немецкая школа.
Таким образом, охват школьным образованием и его качество во многом зависело не только от общей политики государства, но и от отношения к этому делу местных властей. Там, где местные власти уделяли образованию немецких детей должное внимание (Украина, Киргизия), либо, по крайней мере активно не мешали самодеятельности немецкого населения (Кавказ), там практически все немецкие дети ходили в школу и получали начальное образование. Там где вопрос обучения детей стоял на заднем плане (Республика немцев Поволжья, Сибирь, Казахстан), там имели место тревожные факты детской неграмотности, нехватки школ, непосещения их детьми.
Сложившаяся в области школьного образования ситуация напрямую влияла и на состояние борьбы с неграмотностью взрослых. Партийные и советские органы АССР немцев Поволжья, немецких районов неоднократно принимали решения о «борьбе с неграмотностью», однако эти кампании оказывались малоэффективными. Проблемы, мешавшие ликвидации неграмотности взрослых, были практически те же, что и в школе: нехватка учителей, отсутствие учебных пособий (азбук, букварей) и т. п. Кроме того, не последнюю роль играли равнодушие и примиренчество местных органов власти. Всё вместе взятое не позволило в течение 1920-х гг. добиться каких-либо крупных успехов в деле ликвидации неграмотности немецкого населения СССР. В целом количество неграмотного взрослого населения в конце 1920-х годов сохранялась на уровне начала этого десятилетия и в разных регионах колебалась от 4-5 до 25-30 %.
В рассматриваемый нами период большевистская власть часто и много декларировала задачу культурно-просветительного роста населения, однако на практике в этом плане почти ничего не делалось. Сделанный вывод проиллюстрируем данными по Республике немцев Поволжья.
Таблица 6.4.2
Культпросветучреждения АССР немцев Поволжья в 1920-е годы
|
Культурно-просветительские Учреждения |
1924 |
1928 |
|
Библиотеки Избы-читальни Музеи Различные клубы Киноустановки (стационарные / передвижные) |
33 36 2 33 3 2/1 |
34 80 2 35 14 9/5 |
Даже беглый взгляд на показатели таблицы позволяет сделать вывод, что подавляющее большинство населения АССР НП оставалось вне сферы культурного обслуживания, а те положительные изменения, которые произошли в связи с некоторым увеличением числа отдельных культпросветучреждений, были настолько незначительны, что не могли сколько-нибудь существенно повлиять на общую удручающую картину. В других регионах компактного проживания немцев ситуация была не только не лучше, но кое-где (Сибирь, Казахстан, Киргизия) и значительно хуже.
Все имевшиеся библиотеки испытывали острый дефицит книг, а немецкие библиотеки в большинстве своём вообще их не имели, обходясь только местными газетами и журналами, да и то в недостаточном количестве. Это относилось и к избам-читальням.
Центральные издательства СССР немецкой литературы почти не выпускали. Маломощное книжное издательство в Покровске было загружено выпуском учебников и общественно-политической литературы, которой, несмотря на стеснённость в финансах, всегда отдавался приоритет. Выходившая в АССР немцев Поволжья школьная учебная литература, несмотря на её ограниченный тираж, распространялась не только в республике, но и в других немецких районах СССР. Поэтому она всегда была в дефиците. В мизерных тиражах выходила хозяйственная литература, главным образом, переводная. Как отмечали руководители Немреспублики, «местные потребности в немецкой литературе... не удовлетворяются и в сотой доле». Чего уж тогда можно было говорить об удовлетворении потребностей в немецкой литературе немцев других регионов!
| Ковёр Стеньки Разина. Фрагмент. РГАКФД |
По идеологическим соображениям и за недостатком средств закупка литературы за границей осуществлялась в очень скромных размерах. В декабре 1928 г. после долгих настойчивых ходатайств Москва выделила 300 тыс. рублей целевым назначением для закупки в Германии литературы на немецком языке. Практически вся эта литература предназначалась для Республики немцев Поволжья.
В немецкой автономии на Волге в 1920-е гг. появилась собственная организация кинофикации («Немкино») с киностудией. В основном создавалась кинохроника. К 10-летию Октябрьской революции был снят и смонтирован первый собственный кинофильм – «Ковёр Стеньки Разина». Его премьера состоялась в дни юбилейных торжеств. Наряду с кинофикацией начался и процесс радиофикации республики. К 1928 г. в Немреспублике имелось 13 радиоприёмников. Все они находились при клубах.
С начала 1920-х годов по мере укрепления большевистской власти начался процесс складывания централизованной системы немецкой печати, целиком подконтрольной ВКП(б), являвшейся в её руках действенным орудием идеологической обработки населения. Он сопровождался окончательным удушением небольшевистской прессы. Подавляющее большинство таких газет прекратило своё существование ещё в первые месяцы советской власти (Вспомним, хотя бы, печальную судьбу «Саратовской немецкой народной газеты»). Из дореволюционных небольшевистских газет дольше всех продержалась «Кавказская почта». Она была закрыта властями в декабре 1922 г. как «контрреволюционное меньшевистское издание».
После октября 1917 г. наблюдается быстрый рост числа немецкоязычных газет большевистского направления, предназначавшихся для германских и австро-венгерских военнопленных, для российских немцев-колонистов (в отдельные месяцы их общее число превышало 70). Эти газеты в большинстве своём были печатными органами немецких секций местных партийных комитетов и выходили в местах компактного размещения военнопленных и проживания российских немцев. После эвакуации военнопленных, часть газет закрывается, все остальные ориентируются на местных немцев. Характерной чертой всех этих газет была их недолговечность. Как правило, они существовали несколько месяцев и в начале 1920-х гг. постепенно все исчезли.
С 1919 г. и по 1922 г. в Москве выходила центральная немецкая газета „Die Rote Fahne“ («Красное знамя»). Первые два года газета предназначалась, главным образом, для военнопленных, однако с 1921 г. постепенно переориентировалась на российских немцев. Газета рассылалась в немецкие секции при местных партийных органах, она снабжала провинциальные немецкие секции различной печатной агитационной продукцией: листовками, воззваниями, брошюрами, а газеты, выходящие на немецком языке – материалами, которые были готовы к публикации. Газета «Красное Знамя» была призвана объединить разбросанных по всей стране представителей немецкого населения, пыталась выражать их общие интересы, не взирая на экономические, психологические, культурные, религиозные, географические особенности развития отдельных групп немцев, воспитывать их всех «в духе строителей социализма».
В условиях Гражданской войны, разрухи, голода дисперсно существовавшие немецкие колонии испытывали информационный голод, который мог быть утолён за счёт других, нежелательных для РКП(б) каналов получения сведений о событиях в стране и за рубежом. Этому и пыталось противостоять Центральное Бюро немецких секций при ЦК РКП(б), выпуская и распространяя газету «Красное Знамя», с самого начала получившую статус центрального партийного органа на немецком языке. Именно этим можно объяснить тот факт, что газета во многом пыталась копировать «Правду». В связи с материальными трудностями и определёнными разногласиями во взглядах на задачи и характер издания, в 1922 г. «Красное Знамя» прекратило своё существование.
|
|
| Читают ДЦЦ. РГАКФД |
В 1926 г. в Москве стала выходить центральная газета для немцев СССР – „Unsere Bauernzeitung“ «Наша крестьянская газета». Она ориентировалась на немецкое крестьянство, и её век оказался очень коротким. В том же году вместо неё начала издаваться новая центральная газета для немцев, которая так и называлась – „Deutsche Zentral-Zeitung“ «Немецкая центральная газета». Этой газете было суждено стать значительным явлением в жизни немцев СССР. С самого начала она замышлялась как общенациональное немецкое издание. Об этом говорилось в её первом номере. Газета активно продвигалась к немецким читателям во все регионы страны. На этот счёт существовали директивы центра, которые местные партийные органы выполняли иногда даже с чрезмерным усердием. Так, Немецкая секция при Северо-Кавказском краевом комитете ВКП(б) принял постановление, в котором предписывалась обязательность подписки на газету для различных категорий немецких организаций и учреждений, для различных групп немецких граждан. Принудительная подписка на «Немецкую центральную газету» проводилась и во всех других регионах компактного проживания немцев, даже в Республике немцев Поволжья, где существовали свои республиканские газеты на немецком языке.
Появление и распространение «Немецкой центральной газеты», наряду с позитивными, имело и негативные последствия. Оно повлекло за собой закрытие существовавшего до того журнала «Arbeit“ («Труд»), некоторых местных газет. Планировавшиеся к изданию региональные немецкие газеты в Крыму и на Кавказе так и не увидели свет. В целом с помощью новой центральной немецкой газеты коммунистическое руководство страны пыталось интегрировать немцев СССР в новую систему общественных отношений, подчинить их своему идеологическому влиянию.
Газета помещала выступления И. Сталина, М. Калинина, А. Луначарского. Печатались отчёты о съездах ВКП(б), давалась информация о партийной жизни на местах. Публиковались материалы о молодёжном и женском движении. Газета постоянно выступала с атеистическими материалами, проводила на своих страницах мощную пропагандистскую кампанию против меннонитских и других обществ, объединений, кооперативов, создававшихся по национальному признаку. Она «разоблачала» сторонников эмиграции.
Если в первые месяцы своего существования газета ещё показывала реальную жизнь некоторых немецких колоний (например, рассказала как жители закавказского села Люксембург праздновали столетний юбилей отражения их предками нападения на колонию ахалцызского паши и защиты рубежа Российского государства), то в последующее время рассказывалось только о праздновании революционных дат и событий. Для популяризации идей революции газета предоставляла свои страницы известным русским пролетарским писателям, таким как Н. Погодин, А. Фадеев, В. Маяковский и др. Постоянной темой газеты была борьба с кулаками, образование сельхозкооперативов.
Значительное место в газете отводилось публикациям о строительстве национальной школы, развитии культуры. В 1927 году эти разделы выделялись в тематические выпуски. Приложение «Школа и общество» стало органом отдела народов западной культуры при Центральном Совете нацменьшинств Наркомата просвещения РСФСР. Полоса «Литература, наука, искусство» объединила писательские силы немцев. Здесь состоялась проба пера многих немецких литераторов, например, Г. Завацкого, Д. Шелленберга и др.
«Немецкая центральная газета» давала информацию о Германии, которая нередко носила тенденциозный необъективный характер. В конце 1920-х гг. на страницах газеты стала появляться полемика с некоторыми германскими изданиями. Однако своих корреспондентов в Германии газета не имела и пользовалась препарированными материалами, поступавшими по каналам Российского телеграфного агентства. Отсюда некоторые неточности и даже курьёзные ошибки в названиях тех или иных германских изданий, с которыми велась полемика.
Второе по важности место в системе немецкоязычной прессы в СССР занимала газета „Nachrichten“ («Известия»), выходившая в Покровске и являвшаяся печатным изданием партийного и советского руководства АССР немцев Поволжья. Точно таким же по статусу изданием, но на русском языке в Немреспублике являлась газета «Трудовая Правда». Кроме того, в 1920-е гг. в АССР НП нерегулярно издавались на немецком языке комсомольская газета „Rote Jugend“ («Красная Юность») и пионерская - „Sei Bereit!“ («Будь готов!»). Тираж, формат, объём и периодичность выхода всех республиканских газет постоянно менялись и зависели от финансовых возможностей на тот или иной момент.
Все газеты АССР НП, как и «Немецкая центральная газета», были предельно политизированы. Основное место на их страницах уделялось публикации материалов и решений центральных и республиканских органов ВКП(б), изложению речей руководителей партии и Советского государства. Очень часто в сокращённом виде перепечатывались передовицы центральной «Правды». Много внимания газеты уделяли освещению хода различных политических и хозяйственных кампаний, в частности, выборам в местные Советы, хлебозаготовкам и др. Молодёжная и детская газеты разъясняли комсомольцам и пионерам на конкретных практических ситуациях их роль и задачи в создании «нового общества».
По своему содержанию с газетами резко контрастировал издававшийся в 1922 – 1927 гг. в Республике немцев Поволжья на немецком языке журнал “Unsere Wirtschaft“ («Наше хозяйство»). Тираж журнала колебался от нескольких сот до тысячи с лишним экземпляров. Журнал имел разделы: «Политическое обозрение», «Хозяйство и наука», «Сельское хозяйство», «Кооперация», «Культура и жизнь». В 1923 – 1925 гг. журнал выпускал приложение «Картины нашей области», в 1925 г. – второе приложение – «Школа и жизнь». С 1925 по 1927 гг. в журнале существовал раздел, который некоторое время назывался «Корреспондент», а затем – «Из города и деревни». В этом разделе помещались письма читателей и заметки по различным вопросам, в основном по проблемам сельского хозяйства и кооперации, присылавшиеся в редакцию из различных мест Немреспублики крестьянами, внештатными корреспондентами.
Таким образом, журнал «Наше хозяйство» представлял большую научную и информационную ценность. Он пользовался большой популярностью в республике немцев Поволжья и был широко известен за её пределами. В 1923 г. он был признан лучшим немецким периодическим изданием в СССР и получил премию на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Примечательно, что журнал пользовался доверием научных и журналистских кругов за рубежом. В США, Германии, Австрии, Швейцарии в научных и популярных изданиях нередко можно было встретить сведения об АССР НП, почерпнутые из «Нашего хозяйства».
Редакторы журнала А. Ротэрмель, а позднее И. Шмидт старались выдерживать характер журнала как солидного общенаучного и общеобразовательного издания и по возможности сдерживать нажим обкома ВКП(б), требовавшего больше внимания и места на страницах журнала уделять политическим вопросам, не публиковать «недопустимых и вредных» для партии материалов. По мере догматизации и примитивизации идеологических установок ВКП(б), ужесточения партийного контроля над всеми сферами общественной жизни журналу «Наше хозяйство» всё труднее и труднее становилось сохранять своё лицо. Конфликт между редакцией и обкомом ВКП(б) нарастал, принимал всё более острые формы. В конце концов журнал был закрыт. Своё решение о закрытии журнала партийно-советское руководство АССР НП мотивировало финансовыми трудностями.
В 1925 г. в ходе поездки в Германию председателя Совнаркома АССР немцев Поволжья В. Курца была достигнута договорённость с главным редактором Бюллетеня дипломатического архива в Берлине Г. Рихтером об информационном освещении в бюллетене жизни немецкой автономии на Волге. В соответствии с соглашением с апреля 1925 г. в качестве приложения к бюллетеню стали издаваться специальные выпуски, целиком посвящённые Немреспублике. Эти спецвыпуски вызывали большой интерес в научных, культурных и деловых кругах Германии.
С 1 января 1927 г. в Немреспублике начал издаваться журнал „Wolgadeutsche Schulblatt“ («Школьный листок поволжских немцев»). Его тираж в 1928 г. превысил 1 тыс. экземпляров. Журнал публиковал материалы в помощь учителям и служил для них хоть каким-то подспорьем при почти полном отсутствии педагогической литературы. Однако, нередко, в ущерб этим важным целям, многие страницы журнала отдавались чисто партийной пропаганде. С апреля 1928 г. стал выходить ежемесячный журнал „Das Parteileben“ («Партийная жизнь») – орган обкома партии, чисто партийный журнал, рассчитанный на партийных функционеров всех звеньев. С 1928 г. некоторое время издавался пионерский журнал „Die Trommel“ («Барабан»).
Таким образом, к концу 1920-х гг. все периодические издания в АССР НП являлись официальными партийными печатными органами и, естественно, главной задачей имели проведение в жизнь теоретических и практических установок ВКП(б). Это делало их серыми и безликими, похожими друг на друга. Всё, что не вписывалось в рамки партийных установок, решительно отсекалось, даже если это шло в ущерб образованию и культуре населения.
За пределами Москвы и Республики немцев Поволжья, в 1920-е гг. немецкоязычные газеты издавались лишь в Украине, Крыму и в Сибири. Их было немного, и выходили они неустойчиво. В 1921 – 1922, 1924 – 1925 гг. в Одессе и Симферополе выходила газета „Hammer und Pflug“ («Молот и Плуг». С 1925 г. вместо неё в Харькове начался выпуск газеты „Das Neue Dorf“ («Новая Деревня») – издания партийно-советского руководства Украинской ССР. Кроме того, в 1924 – 1925 гг. в Екатеринославе и Мелитополе выходила газета „Der Rote Schtern“ («Красная звезда»), в 1927 г. в Симферополе - газета „Der Rote Oktober“ («Красный Октябрь»).
Для детей и юношества в Одессе в 1923 – 1924 гг. выпускали газету „Die Junge Garde“ («Юная гвардия»). С 1925 по 1929 гг. в Харькове выходила комсомольская газета „Jungschturm“ («Штурм Юных»), с 1927 г. там же – газета для пионеров „Die Trompete“ («Труба»)
В Сибири в 1920-е гг. выходила всего одна немецкоязычная газета – „Der Landmann“ («Земляк»). Она издавалась в Новосибирске.
Все перечисленные выше газеты Украины, Крыма и Сибири по характеру изложения материала и содержанию практически ничем не отличались от газет Республики немцев Поволжья и «Немецкой центральной газеты». Их главной задачей являлось проведение в массы немецкого населения политики ВКП(б).
Следует отметить, что в первой половине 1920-х гг. среди немецкого населения СССР «нелегально» распространялись некоторые газеты российско-немецкой эмиграции из Германии и США, поступавшие, как правило, в благотворительных посылках от зарубежных родственников, через церковные каналы. На борьбу с «белогвардейской печатью» в экстренном порядке были брошены партийный и комсомольский актив, органы ГПУ и милиция и к середине 1920-х гг. все каналы поступления зарубежных изданий были перекрыты.
Говоря о духовной жизни немецкого населения СССР, нельзя не отметить тот факт, что её важнейшей составляющей в 1920-е гг. оставались религия и церковь, особенно в сельской местности. И это вопреки антирелигиозным кампаниям, репрессивным актам и постоянному третированию церкви и священнослужителей, осуществлявшимся советской властью. Объективности ради следует отметить, что в указанные годы антирелигиозные кампании проводились вяло, крайне примитивно и потому особого эффекта не приносили. Создававшиеся в немецких сёлах «из-под палки» организации «Союза воинствующих безбожников» были мёртворождёнными и потому практически не действовали. В частности, руководство АССР НП отмечало их «полную бездеятельность» по республике.
|
|
| Выход женщин из церкви в селе Куккус. 1927. РГАКФД |
В то же время, в партийных кругах с беспокойством констатировали «огромные» размеры средств, затрачивавшихся населением в поддержку церкви, наличие у католиков, лютеран и меннонитов «сотен платных работников», указывалось, что каждая из перечисленных конфессий имеет за счёт населения финансовые средства, которые «значительно превышают объединённые бюджеты партии и профсоюзов».
Большевики убедились, что даже отделив церковь от государства, подорвав её экономическую мощь в годы гражданской войны и голода, они не смогли существенно ослабить, а тем более вообще прекратить её деятельность, поскольку она пользовалась широкой поддержкой масс. Нужны были другие методы борьбы. Одним из них стало провоцирование внутреннего раскола в различных религиозных конфессиях. Ставка была сделана на так называемых «обновленцев», выступавших против традиционных внутриконфессиональных отношений и канонов, за приближение церкви к новой власти и её идеям.
Раскол, подобный тому, что произошёл в православной церкви, угрожал и конфессиям, объединявшим немецкое население: католицизму, лютеранству, меннонитству. Наиболее слабой в этом плане оказалась лютеранская конфессия.
Мероприятия первых лет Советской власти, выразившиеся в широкой пропаганде коммунистических идей и распространении в общественном сознании мыслей о равенстве и равноправии всех людей, совпадали с исконными протестантскими идеалами всеобщего братства, сочетались с мечтами построения царствия Божия на Земле.
Выход общин из ортодоксальной лютеранской церкви явился их реакцией на апокалипсические, по мнению верующих, признаки времени. В ряде приходов большевистская коммунистическая пропаганда нашла своих активных сторонников среди верующих. Ярким образцом такого влияния пропаганды являлась деятельность поволжского учителя и проповедника А. Маттерна, которого настолько привлекли христианские идеи в новой коммунистической интерпретации, что он стал активнейшим атеистическим пропагандистом в Поволжье.
Лютеранские «обновленцы» назывались «свободной живой церковью» и, подобно православным «обновленцам», объявили себя вышедшими из лютеранства. Сектантские общины появились в Поволжье и на Украине, в Сибири и на Кавказе. Большая часть из них еще колебалась между лютеранской церковью и сектантством, определенная часть перешла в баптизм и конгрегационализм.
Процессу внутреннего распада традиционной общинной жизни лютеран сопутствовал кризис церковного руководства, продолжавшийся в течение нескольких лет и выражавшийся в противостоянии Московской и Ленинградской консисторий, в борьбе за власть церковных глав - епископов Т. Мейера и А. Мальмгрена.
Окончательный отход от лютеранской церкви России сепаратистских Закавказских общин и создание независимой лютеранской церкви Закавказья, объявление о самостоятельности Поволжских приходов, тенденции к выходу из церкви в Украине, требование пересмотра лютеранского учения сибирскими общинами - вот лишь некоторые печальные последствия политических и общественных изменений в стране, влияния нового государственного законодательства и административных мер давления на лютеранскую церковь в 1920-е гг.
Определенную роль в расколе традиционных конфессий играли давние традиции существования в немецких колониях многочисленных сект и религиозных групп, которые возникли в Украине и Поволжье ещё в начале XIX века и насчитывали до 20 различных ответвлений, группировавшихся в три наиболее крупных - пиетизм или как чаще называли это течение штундизм, слившийся почти повсеместно впоследствии с баптизмом; адвентизм; и секты, вышедшие из меннонитства - гюпферы, танцбрудеры (танцующие братья), братья и сестры, штунденгенгеры и др. Позднее эти секты распространились и на другие регионы страны: Сибирь, Степной край, Туркестан.
Суровые годы гражданской войны, разруха и голод стали благоприятной почвой для быстрого развития сектантства, усиления влияния различных сект, прежде всего протестантских. Как отмечало руководство АССР немцев Поволжья, «даже такая изолированная секта, как секта танцбрудеров , приобретает десятки новых приверженцев, другие секты приобртают их сотнями и тысячами». Кстати, в начале 1920-х годов общины «танцбрудеров» только в Поволжье насчитывали около 15 тыс. человек.
Наиболее влиятельной сектой в немецких сёлах к концу 1920-х гг. стала секта бетбрудеров (молящихся братьев). Известны факты, когда в некоторых сёлах бетбрудеры на собраниях общин принимали в свои ряды одновременно по 20-25 человек. В основном в бетбрудеры вступали зажиточные крестьяне – «кулаки, поскольку двери для вступления в какие-либо общественные или кооперативные организации перед ними были плотно закрыты. Бетбрудерские организации имели в своих рядах крестьян различных социальных уровней: не только «кулаков», но и середняков, бедняков, батраков. Возникала «религиозная солидарность», вызывавшая сильнейшую тревогу со стороны местных партийно-советских властей.
Церковь, несмотря на свою внешнюю лояльность к советской власти, в глазах руководства ВКП(б) становилась всё более опасным противником и «борьбе» с ней уделялось с каждым годом всё больше внимания. Причину такого отношения властей к церкви, как представляется, наиболее удачно выразил один из делегатов 16-й конференции организации ВКП(б) Республики немцев Поволжья в 1928 г. Он сказал: «На 11-м году советской власти массовое распространение всяких сект и религиозных учений – это совсем не то явление, которое мы ожидали».
К концу 1920-х гг. в АССР немцев Поволжья, в немецких районах других регионов, как и по всему СССР, в кругах партийных функционеров сложилось и укрепилось мнение, что без широкого «фронтального» наступления на церковь невозможно будет приступить к «развёрнутому строительству социализма».