1.2. Немцы в России в первой половине XVIII века: от Петра I до Екатерины II

Петр 1

Первые десятилетия XVIII века в России были ознаменованы предпринятой императором Петром I тотальной модернизацией российского общества. Преобразования Петра I, их экономические и социокультурные последствия сделали актуальными целый ряд проблем. Среди них одной из важнейших стала проблема людских ресурсов. Эта проблема в большой степени предопределила появление в 1702 г. манифеста Петра I, приглашавшего в Россию прежде всего военных специалистов (шла Северная война), а также торговцев и ремесленников. Манифест обещал совершенно цивилизованные, европейские условия жизни и работы, высокое жалование, успешную карьеру и тем самым стимулировал привлечение в Россию иммигрантов со всей Европы. Специальный Регламент, принятый в 1723 г., определял права иностранного предпринимательства в России.

Реформы Петра I не могли бы осуществиться без широкого привлечения иностранных специалистов. Их умения, навыки государственной, экономической, культурной деятельности требовались царю-реформатору как залог успеха задуманных начинаний. Петр I не был первым, кто понял необходимость привлечения иностранцев в Россию, но он был тем государственным деятелем, который использовал опыт иностранцев, в том числе и немцев, в самых разных областях государственной, экономической, культурной жизни России. Военное дело, наука, торговля, ремесло, мануфактуры – главные, но далеко не все сферы деятельности, где был использован бесценный опыт иностранных специалистов.

Реформы Петра I резко увеличивают количество прибывших в Россию иностранцев, прежде всего из германских государств. Они получают большие привилегии. Именно в это время отношение к «немцу» становится двойственным: с одной стороны, его оберегает и ценит государство, с другой ‑ он остается чужеродным телом в России, привносит туда свои нравы и обычаи, которые на государственном уровне становятся обязательными для исполнения.

Наиболее яркое проявление иноземной службы – служба военная. Россия в этом смысле вовсе не была исключением. Так, во Франции служили шотландцы, ирландцы, итальянцы и немцы, в Англии – немцы и французы, в Германских государствах Священной Римской Империи – скандинавы, славяне, итальянцы, французы, испанцы, ирландцы, шотландцы, в Византии – славяне, армяне, арабы, турки, немцы, англичане, скандинавы.

Тот же интернационал мы видим и на русской службе. Как уже отмечалось, ещё в середине ХVII в. в период возвышения Русского государства и упадка и разорения Германии немцы массово приезжают в Россию, образуя вербованные “полки нового строя” ‑ солдатские, рейтарские, гусарские. И это уже не участие в военных экспедициях, ‑ это было привнесение нового начала в отечественно военное дело.

Немцы, оказавшиеся на государственной службе в России, использовались, прежде всего, как носители военного опыта Западной Европы, в этом главная особенность немецкого контингента в России. Они составляли большинство в сравнении с представителями других государств. Особенности менталитета выходцев из германских государств позволили привнести в русское служилое сословие новые черты: универсализм, верность не только государю, но и государству как таковому. Не случайно, именно в эти годы, по примеру Пруссии, русские полковые знамена, до этого считавшиеся просто военным имуществом, получают статус государственного символа и регалии. В эпоху Петра I, во многом благодаря немецкому влиянию в России, начался совершаться процесс перехода к службе на благо отечества, а не за жалование или поместье.

В 1698 г. майор А. А. Вейде на базе германских законов написал “Воинский устав”, в котором были определены должности всех чинов и звания в армии, даны правила (артикулы) поведения военнослужащих и их взаимоотношений. Позднее в переработанном и переосмысленном виде этот документ использовался при дальнейшей разработке русских воинских уставов. Именно стараниями немцев в России в то время стали переводиться и издаваться сочинения многих европейских специалистов и теоретиков военного дела. Этот фактор ускорил создание собственных национальных кадров, появление оригинальных работ русских авторов по военной проблематике, что дало толчок к развитию военно-теоретической мысли в России.


А.А.Вейде	Устав А.А.Вейде

Во время Северной войны произошло окончательное организационное оформление российской регулярной армии. В исторических справках о полках петровского периода постоянно фигурируют фамилии немецких офицеров. Чаще всего они занимали должности полковых командиров. По штату 1711 г. было установлено, что иностранцы могли составлять лишь треть от общего количества офицеров в полку. Фактически же их удельный вес не превышал 13% офицерского корпуса, а их численность была в 2,5 раза ниже разрешенной штатным расписанием. Но роль немцев в воспитании, обучении войск, в организации новых полков была неизмеримо выше их процентного соотношения.

Немцы существенным образом повлияли на формирование российских военных традиций. В армейский обиход вошли немецкие военные термины, связанные с европейским военным делом того времени. В российском военном лексиконе прочно закрепились такие слова как ефрейтор, капрал, ротмистр, гауптвахта и др.

Особые надежды русский царь возлагал на немцев в деле внутреннего переустройства державы. Имело место широкое использование Петром I немцев при проведении денежной реформы (создание переселенцами из германских государств монетных дворов), в медицинском обслуживании, в организации торговли и ремесел. Однако социальный статус немецких переселенцев нигде не был особо оговорен. Приехав в Россию, они должны были интегрироваться в российское общество.

Петровское правительство активно вовлекало иностранцев в становление светского образования России, в создание новых учебных заведений Москвы. Сам великий русский реформатор принимал первые уроки навигацкого искусства у немца Таммермана, после чего у молодого самодержца навсегда осталась любовь к флоту.

В конце ХVII в. – и первые годы ХVIII столетия дворянские недоросли и сыновья приказных служителей направлялись в приходские школы Немецкой слободы и к их учителям для обучения иностранным языкам, математике, некоторым другим наукам. «Ректору» одной из лютеранских школ Немецкой слободы – Н. Швиммеру тогда были отданы в обучение немецкому и латинскому языкам шесть русских учеников. Два года спустя, в 1703 г., они были переданы новому наставнику, пастору Э. Глюку, привезенному в Москву из Мариенбурга, захваченного в ходе войны русскими войсками. Уроженец немецкого местечка Веттин близ саксонского города Магдебурга, Э. Глюк изучал русский язык еще до своего появления в Москве, с тем, чтобы иметь возможность патронировать школы для русских старообрядцев, проживавших в Лифляндии, где он исполнял обязанности старшего уездного протестантского священника. Оказавшись в Москве, Э. Глюк предложил создать новое учебное заведение – гимназию для русских юношей. Для преподавания в ней он пригласил через ректора Галльского университета А. Г. Франке пятерых преподавателей и набрал учителей в самой Немецкой слободе, которые должны были обучать учеников латинскому, немецкому, французскому, шведскому языкам, истории, географии, риторике, а также верховой езде, фехтованию и “политесу” – общепринятым в западноевропейских странах правилам поведения. Хотя гимназия с разрешения и одобрения Петра I была заведена в Москве в 1705 году, осуществить полностью свою программу Глюку не удалось, так как он скончался вскоре после ее открытия.

Другими новыми учебными заведениями Москвы, в которых преподавателями оказались немцы и “цесарцы”, в петровское время были Инженерная и Артиллерийская школы. Здесь русских и иноземных учеников (детей жителей Немецкой слободы) обучали военные инженеры и артиллеристы, находившиеся на русской службе, в том числе немцы – капитаны М. Витвер, Ф. Кохон, А Брунц, инженер–полковник И. Гинтер и др. Даже после перевода основной части преподавателей и учеников в начале 1720–х гг. в Петербург Инженерная школа, находившаяся на окраине Немецкой слободы, продолжала действовать до 1750-х гг.

Инженерная школа

В ближайшем окружении Петра было несколько иностранных купцов, которые способствовали экономическим преобразованиям царя-реформатора. Среди них, например, представители гамбургской купеческой фамилии Поппе. Один из них – М. Поппе активно участвовал в финансовых мероприятиях российского правительства. В связи с подготовкой к Северной войне со Швецией правительство резко расширило выпуск серебряных денег. М. Поппе взялся поставить в Россию огромное количество серебра, необходимого для подобной операции. При его участии переводились деньги за границу для привлечения иностранных капиталов, он выполнял и личные поручения царя.

Здание гимназии

Немцы в годы правления Петра подняли на современный уровень такие отрасли российской экономики как горнодобывающая промышленность, чёрная и цветная металлургия, оружейное и пушечное дело. Большинство казенных предприятий, медицинских учреждений, учебных заведений в Москве, Санкт-Петербурге и других городах в годы царствования Петра I были открыты при участии немцев. Они продолжали действовать и при наследниках Петра Великого.

Таким образом, в период становления Российской империи немцы были верной опорой Петра I и составляли основную силу, продвигавшую, по воле царя, преобразования в стране.

После смерти Петра I его традиция приглашения в Россию иностранцев на государственную службу, в производственную сферу, торговлю, науку и культуру была продолжена. Всё больше иностранцев, прежде всего немцев, приезжало в Россию, для многих из них она стала второй родиной и судьбой. Без этих людей немыслима гражданская и военная история России. Особо следует отметить время правления императрицы Анны Ивановны (Иоанновны) (1730–1740 гг.). В исторической литературе ещё с дореволюционных времен сформировался стереотип о «немецком засилье» в этот период времени. Он связан, прежде всего, с деятельностью Э. И. Бирона, всесильного временщика императрицы.

Однако факты говорят о том, что при Анне Ивановне иностранцев вовсе не ставили в какие-то особые, сказочные условия. Примечательно, что именно в царствование Анны Ивановны – в 1732 г. – по предложению Комиссии возглавляемой немцем Минихом было устранено двойное превосходство иностранных офицеров в жаловании.


Анна Иоанновна	Э.Бирон. Неизвестный художник XVIII века, Рундалльский дворец. Латвия.	Буркхарт Христофор (Христофор Антонович) фон Ми́них.

Согласно статистике, в 1729 г. в полевой армии служил 71 генерал, из них 41 иностранец, то есть 57, 7%. Но уже в 1738 г. – доля иноземцев снизилась. Их стало почти столько же, сколько и русских. Общее количество иностранных офицеров в русской армии в 1738 г. составляло 37,3%. При этом надо учитывать, что среди тех, кто “числился” немцами было немало выходцев из Эстляндии и Лифляндии, которые были подданными русской короны. Во флоте в 1725 г. из 15 капитанов лишь один был русским, тогда, как в 1741 из двадцати капитанов тринадцать были русскими. Если согласиться с тем, что треть иноземных офицеров в русской армии и флоте во времена бироновщины – несомненное свидетельство засилья чужеземцев, то следует признать, что такое засилье началось задолго до Анны Иоанновны.

В царствование Анны Ивановны иностранное происхождение, само по себе, не было основанием для безбедной жизни. Ценились только те, кто с самого начала беспрекословно выполнял все приказы новой императрицы и служил ей верой и правдой. На первых ролях в этот период действительно закрепились иностранцы, но следует внимательно присмотреться, кто же они? А. И. Остерман , давно породнившийся с древнейшим боярским родом Стрешневых, был единственным знатоком внешней политики из всего придворного окружения. Фельдмаршал Б. Х. Миних – один из предков великого Пушкина. Братья Рейнгольд и Карл Левенвольде были остзейцами, перешедшими на русскую службу при Петре I. Необходимо заметить, что в генеалогии русского дворянства выходцы из Орды, Литвы, Прибалтики, северокавказских княжеств составляют 70%, что вряд ли дает основания заявлять о засилье иностранцев.

Другим распространенным стереотипом является суждение о господстве “немецкой партии”, державшей при Анне Ивановне в руках власть. Этот стереотип является чистейшим историографическим вымыслом. Уже отмечалось, что на Руси всех чужеземцев называли “немцами”. Сами жители Германии, разбитой на десятки государств не чувствовали этнического единства ни на родине, ни на чужбине. Пестрая компания, окружившая престол, состояла из курляндца Бирона, лифляндцев братьев Левенвольде, ольденбуржца Миниха, вестфальца Остермана, “литвина” Ягужинского, потомка кабардинских князей Черкасского, русских Головкина, Ушакова, Волынского. Это окружение императрицы никогда не было единым, это была типичная камарилья, раздираемая интригами, борьбой за власть и царские милости.

Вместе с тем, нельзя отрицать того, что в послепетровское время, как и при Петре I, немцы продолжали играть очень важную роль в развитии экономики, науки и культуры России. Это можно продемонстрировать на примере Российской Академии Наук, которая тогда именовалась Академией наук и художеств. По национальному составу своих членов она была преимущественно немецкой. В 1725–1799 годах из 111 академиков для 71 немецкий был родным языком. Среди первых Президентов Академии – четверо, Блюментрост, Кайзерлинг, Корф и Бревен, были немцами.

Членом Академии был известный ботаник Иоганн Георг Гмелин (1709–1755 гг.). Он был исследователем Сибири, провел в экспедициях 9,5 лет, исследуя Камчатку. Гмелин получил образование натуралиста в Тюбингене (Германия). В России ему не удалось сделать великие открытия, но именно его перу принадлежат самые точные и систематизированные записи по географии, ботанике и этнографии Сибири. По возвращению в 1749 г. в Тюбинген, Гмелин успел опубликовать первые тома своего огромного труда “Флора России”.


Рокштуль, Петер Эрнст (1764 - 1824). Портрет графа А.И.Остермана-Толстого.	Здание Петербургской академии наук на Васильевском острове	Иоганн Георг Гмелин. Портрет работы Иоганна Якоба Хайда. Середина XVIII века.

Его племянник Самуэль Готлиб Гмелин, который предпринял путешествие на юг России и в Персию, смог отредактировать и подготовить к печати оставшуюся часть его трудов. Труды Гмелинов имели большое значение не только для современников, но и последующих поколений.

Подавляющее большинство ученых-иностранцев добросовестно служило становлению отечественных ученых. Именно академики-немцы избрали в 1742 г. М. В. Ломоносова в профессора химии, что тогда соответствовало званию академика.

Ломоносов, как известно, получил европейское образование в Марбургском университете под опекой и наблюдением выдающегося физика и философа Христиана Вольфа. Ломоносов всю жизнь чтил память учителя и был первым переводчиком его работ в России. Вторым его учителем был ученый из Фрайбурга – химик и металлург Генкель. В Марбурге Ломоносов женился на дочери лютеранского пастора Элизабете Цильх.

Немало немцев и лиц, в той или иной степени, немецкого происхождения прославились в сфере русской словесности и литературы. К примеру, знаменитый русский писатель Денис Фонвизин (фон Визе) ‑ потомок древнего немецкого рода, пришедшего на русскую службу еще в конце ХVI века, явился создателем первой русской социальной комедии.

В ХVIII ‑ ХIХ вв. русско-немецкие связи были настолько тесными во всех областях и сферах государственной, общественной, культурной жизни, что немецкое происхождение считалось вполне нормальным явлением. Сегодня о знаменитом экзотическом предке Пушкина Абраме Петровиче Ганнибале знают практически все, а вот о жене “петровского арапа”- немке Христине Регине фон Шеберг ‑ дочери капитана русской армии Матвея Шеберга, к сожалению, ничего не знают.

Христина Шеберг родила Ганнибалу пятерых сыновей и четырех дочерей, одна из которых уже тогда породнилась с родом Пушкиных. А одна из внучек Христины Регины Ганнибал стала матерью Александра Сергеевича Пушкина.

По мере территориального роста, развития и укрепления Российской империи проблема культурного освоения имевшихся в стране огромных пустующих окраинных территорий становилась всё более актуальной. Из русских к идее колонизации первым обратился М. В. Ломоносов, который в своей работе “О сохранении и увеличении русского народа” рассматривал вопрос об иностранных колонистах в контексте проблемы беженцев и ситуации, возникшей в воюющей Европе.

Значительно активизировали обсуждение проблем колонизации пустующих земель Семилетняя война и ее последствия. Ученые и писатели того времени смотрели на обеспечение роста населения, в основном, как на базисный фактор русской жизни. Подобная ситуация значительно облегчила восприятие общественным мнением активной переселенческой политики России второй половины ХVIII в. Екатерина II, взойдя на трон, получила уже готовый пакет проектов и программ по улучшению демографической ситуации в стране.

Первая попытка практической реализации колонизационных замыслов была сделана Анной Ивановной, которая указом от 4 июля 1738 года повелела участвовавших в русско-персидских войнах грузин и армян, пожелавших поселиться в России, разместить на южных границах и оказать им помощь в обустройстве на новом месте. Однако главная задача, возлагавшаяся на них, была не в хозяйственном освоении этих мест, а в защите границ государства от набегов горских народов. Создать военные поселения в то время на южных границах России не удалось. Не был разработан механизм поселения, не хватало финансов, да и желавших обосноваться в этих неспокойных местах оказалось очень мало.

Стала приглашать в страну иностранцев и императрица Елизавета Петровна. В 1851 г. Россия приняла на поселение 500 сербов из Австрийской империи. На землях вдоль бывшей польской границы были поселены сербы, греки, венгры, черногорцы, болгары, молдаване и валахи. К концу 1754 г. на территории проживало около 4 тыс. человек. Возникли военные поселения Новая Сербия, крепость святой Елизаветы и др. Однако поселенцы, в основном, выполняли военные функции, хозяйственным же освоением земель занимались мало.


Ломоносов	Фонвизин

25 сентября 1752 г. поступило предложение по колонизации отдельных регионов России от подвергавшихся религиозным преследованиям французских протестантов. Их представитель бригадир де ля Фонт в качестве места для поселения запросил плодородные украинские земли южнее Киева. Предложение о переселении в Россию французов заинтересовало русское правительство, и было решено начать разработку специального Манифеста для приглашения французских протестантов. Коллегии иностранных дел было поручено через руководителей дипломатических миссий осуществить сбор информации о колонизационных мероприятиях, которые проводились в других европейских государствах. Предлагалось прислать копии документов, фиксировавших объемы льгот для поселенцев.


Россия в середине XVIII века	Императрица Елизавета Петровна

28 октября 1752 г. был подготовлен проект Манифеста, в котором определялись привилегии для приглашаемых иностранцев. Они сводились к следующему: разрешение строить свои церкви, освобождение от налогов на 15 лет; оказание содействия в постройке на отводимых землях городов и поселков; выделение средства на проезд в Россию и до мест поселения; обеспечение переселенцев инструментом и питанием до тех пор, пока их работа не начнет приносить доход (но не более 6 лет). Если переселенцев не устроят условия и климат, они смогут вернуться на родину. Такой широкий спектр привилегий не предоставлялся ни одним государством Европы.

Русское правительство предложило французам для заселения земли не на Украине, а район вдоль рек Волги и Терека. На Волге предлагалось выбрать любые свободные места от Сызрани до устья реки Сарпы (в 17 верстах южнее Царицына). Но французы настаивали на создании поселений на Украине. Пойти на этот шаг в то время русское правительство не могло по политическим и военным соображениям. Земли так называемого Дикого поля продолжали еще оставаться, по мнению Турции, спорными территориями. Заселение их неминуемо вызвало бы противодействие с ее стороны, к чему Россия пока была не готова, решая свои проблемы на западных границах.

Не достигнув соглашения с де ля Фонтом, русское правительство не отказалось от возможного приглашения иностранцев. В апреле 1754 г. Елизавета Петровна поручила Сенату рассмотреть возможность приглашения в Россию “всех других вольных людей, по Европе рассеянных” К тому же предполагалось приглашать как ремесленников, так и земледельцев различного христианского вероисповедания.

Коллегия иностранных дел должна была начать подготовку основного текста будущего нового Манифеста на основе проекта Манифеста 1752 г. и информации, полученной от русских послов в конце 1752 - начале 1753 годов. После завершения работы над новым Манифестом его предполагалось опубликовать в европейских газетах. Но Семилетняя война в Европе отодвинула начало массовой колонизации в Россию почти на 10 лет.

Повеление императрицы Елизаветы Петровны.

Во время войны русскому правительству было представлены еще два проекта, связанных с колонизацией. Саксонский генерал Вейсбах предлагал правительству России селить в степях Причерноморья дезертиров из Пруссии. Француз на русской службе де ля Вивьер также хотел переселить в Россию некоторое количество немцев. Оба проекта были отклонены.

Петр III получил в свое распоряжение проект Эйзена, касавшийся создания в Ливонии из числа переселенцев земледельческих общин. Император чудовищно извратил сущность проекта, приказав заселить Ливонию немцами с целью создания немецких полков для русской армии. Оппозиция ливонских землевладельцев привела к тому, что проект Эйзена был отвергнут. К своей идее он смог вернуться после воцарения Екатерины II.

Таким образом, вопрос о массовом приглашении иностранцев в Россию был решен ещё до вступления на престол Екатерины II. Важнейшие правовые и экономические наработки также были подготовлены заранее.

Методические материалы к главе