6.2. Нэп и социально-экономическая жизнь немцев
|
|
| Плакат времён нэпа |
Провал политики «военного коммунизма, острейший кризис начала 1921 г. заставил большевиков пойти на некоторое отступление от своей «генеральной линии» перехода к коммунизму. В. И. Ленин сделал вывод: «Только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах». В течение 1921 г. постепенно была выработана «новая экономическая политика» (нэп). С точки зрения большевистских лидеров это был путь к социализму, но не прямой, а опосредованный, через относительно длительный период сосуществования социалистического и несоциалистического хозяйственных укладов, постепенное (при опоре на «командные высоты» в политике, экономике, идеологии) вытеснение несоциалистических хозяйственных форм.
Разработанная большевиками, прежде всего В. И. Лениным, нэповская модель общества предполагала: в политико-идеологической области – жёсткий авторитарный режим; в экономике – административно-рыночную систему, включавшую минимальную связь с мировой экономикой (сведённую к внешней торговле на основе государственной монополии), государственную собственность на крупную, значительную часть средней промышленности и торговли, на железнодорожный транспорт; хозяйственный расчёт в госпромышленности, действовавший в ограниченном виде не на предприятиях, в цехах, а лишь на уровне трестов; неэквивалентный обмен с деревней (безвозмездное отчуждение части её продукции в форме продналога); торможение роста индивидуального крупного («кулацкого») крестьянского хозяйства в деревне.
Как же жило и хозяйствовало немецкое население Советского государства в условиях нэповской социальной организации в 1920-е годы? События 1918 – 1921 гг. и особенно голод привели хозяйство немецкой области в состояние полного расстройства, отбросили его на много лет назад. Достаточно отметить, что в сравнении с 1914 г. объём посевных площадей сократился в 3,5 раза, поголовье скота уменьшилось в 5,5 раз, объём валовой продукции промышленности снизился в 6,5 раз.
Переход к новой экономической политике, сопровождавшийся отходом от жёсткого централизованного управления и предоставлением предприятиям и крестьянам определённой экономической самостоятельности, развитием мелкой частной собственности, различных форм кооперации, позволил экономике воспрянуть. В 1922 - 1923 гг. наметилась очень робкая, едва заметная тенденция хозяйственного подъёма.
Ощутимый вклад в развитие экономики автономной области внесло сотрудничество с поволжско-немецкой эмиграцией в Германии и Америке. В 1922 г. заметную благотворительную помощь немцам Поволжья оказала эмигрантская организация "Хильфсверк". Примерно в то же время создаётся русско-германское общество "Виртшафтсштелле дер Волгадойчен". Создавшие его предприниматели - поволжско-немецкие эмигранты - поставили перед собой цель с помощью взаимовыгодных торговых операций с автономной областью оказать содействие в подъёме её экономики. В соответствии с заключённым договором область должна была отправлять в Германию сельскохозяйственное сырьё (кожу, щетину, шерсть, табак и т.п.), получая взамен сельскохозяйственную технику, инвентарь и другие материальные средства, необходимые для восстановления разрушенного хозяйства. В Берлине организовывалось представительство автономной области, которое возглавил А. Шнейдер.
Успешное проведение первых торговых операций с Германией позволило получить определённые валютные средства, которые стали первоначальным основным капиталом созданного в ноябре 1922 г. Немецко-Волжского банка сельскохозяйственного кредита (Немволбанка). В дальнейшем банк увеличивал свой капитал за счёт государственных средств, местных вкладов, а также привлечением средств из-за границы. С этой целью его филиалы в Берлине и Чикаго реализовывали среди поволжско-немецкой эмиграции свой заём.
| Обработка земли в Мариентале в начале 1920-х гг. РГАКФД |
Немволбанк получил от Советского правительства в концессию 100 тыс. десятин государственных земель на территории немецкой автономии. Их Немволбанк намеревался сдавать в субконцессию иностранным предпринимателям и фирмам, чтобы доходы от последней использовать для погашения процентов по займу. Однако сдать в субконцессию удалось лишь 20 тыс. десятин Германско-Русскому Аграрному Товариществу («ДРУАГ»), возглавлявшемуся германским предпринимателем фон Рейнбабеном. На сданных в субконцессию землях было организовано зерно-животноводческое хозяйство, в котором работали местные крестьяне. Остальные концессионные земли постепенно были сданы в аренду местным зажиточным крестьянам на очень выгодных для банка условиях.
Начавшееся в 1923 г. оздоровление экономики немецкой автономии и её основы - сельского хозяйства было очень хрупким и неустойчивым. Этому способствовала государственная политика сбора сельхозналогов, как и во времена продразвёрстки приводившая практически к полному выкачиванию продовольствия у крестьян. Потому-то очередная сильная засуха 1924 г. вновь до основания потрясла всё народное хозяйство немецкой автономии. Напуганное недавним массовым голодом и боясь его повторения, руководство СССР предприняло определённые меры по оказанию продовольственной помощи голодающим районам, в том числе и немецкой автономии. Однако «классовый подход» к её распределению и запреты в отношении частной благотворительной помощи из-за рубежа привели в ряде кантонов и сёл к повторению голода. Тяжёлое положение сельского хозяйства нарушило и процесс восстановления промышленности, в основном занимавшейся переработкой сельскохозяйственной продукции. Таким образом, преимуществ новой экономической политики Республика немцев Поволжья в 1924 г. не ощутила. Обработка земли в Мариентале в начале 1920-х гг. РГАКФД.mpg Её реальные положительные результаты стали заметны лишь со следующего года.
1925 - 1928 гг. в Республике немцев Поволжья стали наиболее благоприятными для дальнейшего всестороннего развития её экономики на рыночных началах, оздоровления всей системы производственных отношений. Этому напрямую способствовал тот факт, что в условиях нэпа утопические антирыночные меры со стороны коммунистической власти применялись не столь широко как раньше.
Ведущей отраслью экономики республики все эти годы оставалось сельское хозяйство. В течение отмеченных четырёх лет посевная площадь по сравнению с 1916 г. была восстановлена на 108 %, в Саратовской губернии за это же время она была восстановлена на 103,8 %. По темпам восстановления посевных площадей к концу 1920-х гг. АССР немцев Поволжья опережала не только соседнюю Саратовскую губернию, но и весь СССР.
Однако, за 1920-е гг. посевы под наиболее ценную зерновую культуру – пшеницу, бывшую до революции основной в немецких колониях Поволжья, значительно сократились и к концу нэпа составляли всего 57 % дореволюционного уровня. В то же время почти в два раза увеличились посевные площади под озимую рожь - культуру более неприхотливую и приспособленную к засушливому климату. Вырос удельный вес посевов под просо, ячмень, овёс и другие культуры.
Валовой сбор зерновых в Немреспублике в рассматриваемые годы характеризовался следующими данными ( тыс. т):
Для сравнения приведены показатели 1914 года. Несмотря на то, что 1927 г. был довольно неблагоприятным в климатическом отношении, удалось не допустить резкого падения урожайности, как это было в 1924 г. В 1928 г. был собран рекордный урожай. За 14 отмеченных лет в структуре зернового баланса произошли существенные изменения, приведшие к снижению ценности и качества выращивавшейся зерновой продукции. Вместе с тем, зерновое хозяйство АССР НП стало несколько разнообразнее, повысилась засухоустойчивость сельскохозяйственных культур. Если в 1914 г. пшеница составляла 75 % всего урожая зерновых, то в 1928 г. – 61 %. В то же время удельный вес ржи в общем урожае вырос с 13 % до 22 %. Удельный вес других зерновых также вырос – с 12 % до 17 %.
После неурожая 1924 г. в АССР немцев Поволжья, как и в других засушливых районах Советского Союза, начала проводиться кампания «реорганизация крестьянских хозяйств по типу засухоустойчивых» за счёт целевых кредитов специального фонда. Предполагалось создание крестьянских товариществ и групп, которые за счёт государственной помощи получали бы в совместное пользование соответствующую сельскохозяйственную технику и могли бы на своих землях осуществлять агромелиоративные мероприятия. Однако из-за скудности выделявшихся финансовых средств кампания не получила большого развития. Так, к концу 1928 г. было создан всего 213 таких групп, объединявших 5,3 тыс. хозяйств (5,3 % всех хозяйств Немреспублики). Кроме того, в реализацию указанной программы вмешалось «классовое землеустройство» (перераспределение земли в пользу бедных крестьян), которое не только тормозило создание новых «засухоустойчивых» групп, но даже разваливало уже существовавшие.
Наряду с зерновым хозяйством в Республике немцев Поволжья в нэповский период шёл процесс восстановления животноводства, также основательно подорванного в начале 1920-х годов. Если в 1914 г. на территории будущей АССР НП насчитывалось 898 тыс. голов различного скота, то в 1923 г. - 330, 7 тыс., однако к 1927 г. поголовье скота вновь выросло и достигло 916 тыс. голов. По темпам роста поголовья скота АССР НП намного опережала соседнюю Саратовскую губернию (в 1927 г. по сравнению с 1923 г. рост поголовья скота составил соответственно 296 % и 190 %).
|
|
| Красный Кут. 1927. Животноводческая выставка |
Вместе с тем, медленно шло восстановление рабочего скота - лошадей, волов, верблюдов. Если в 1914 г. на территории будущей Немреспублики насчитывалось 227,8 тыс. голов рабочего скота, то в 1923 г. его имелось всего 50, 4 тыс., а в 1928 г. - 152,8 тыс. голов. (54 % от довоенного уровня). Это отставание отчасти компенсировалось наличием в Республике к 1929 г. свыше 600 тракторов, однако в целом недостаток рабочего скота - главной тягловой силы - был одним из самых существенных факторов, сдерживавших развитие земледелия.
С началом реализации нэпа в Немреспублике начался устойчивый процесс подъёма экономического благосостояния её крестьянства. Этому не смогли серьёзно помешать даже коллизии 1924 г. Темпы процесса были сравнительно невысокие и в 1928 г. (последнем году относительно благоприятных политических условий развития) так и не был превзойдён уровень 1920 г., не говоря уж о более благополучном довоенном времени. Так хозяйств без рабочего скота в 1928 г. оставалось ещё почти 38 %, то есть намного больше, чем в 1920 г. (25,4 %). Количество хозяйств с одной головой рабочего скота возросло примерно в 1,5 раза и достигло 29,1 %. Однако это увеличение произошло за счёт снижения доли середняцких хозяйств (с 36,6 % до 27,5 %). Примерно в 3 раза с 1920 г. снизилась с 1920 г. доля "кулаков" - с 17,1 % до 5,6 % в 1927 г. Причём, если с 1922 по 1927 г. наблюдался очень медленный, но постоянный рост числа этих хозяйств (с 3,3 % до 7,4 %), то за 1928 г. их доля вновь снизилась на 1,8 %.
Сходную картину даёт анализ удельного веса различных групп крестьянских хозяйств по посеву. При этом чётко просматривается тенденция сокращения удельного веса хозяйств с большими посевами (от 20 десятин и выше), определённое постоянство удельного веса хозяйств со средним посевом, а также наличие и даже некоторый рост процента крестьян - "беспосевщиков".
Отмеченные тенденции напрямую связаны с «классовой» политикой, проводившейся Коммунистической партией и советской властью в деревне, в том числе, естественно, и в Немреспублике. Эта политика в своей основе была проникнута борьбой с зажиточным крестьянином. И хотя таких крестьян было совсем не много, страх перед возможным усилением "кулака" заставлял большевистский режим бороться с ними, даже не останавливаясь перед тем, что в общем наносился серьёзный урон всему сельскому хозяйству и тормозилось его развитие.
Зажиточного крестьянина лишали избирательных прав в местные советы, ставка его налога доходила до 30 % дохода, сельскохозяйственные машины и инвентарь ему отпускали с государственных складов в последнюю очередь, он лишался права на получение кредита, при проведении «классового землеустройства» он, согласно инструкции, получал худшие и дальние участки и т. п. Более того, против наиболее состоятельных крестьян применялись прямые политические репрессии. Так, на основании указаний центра, в марте 1926 г. специальная комиссия ЦИК АССР НП разработала проект выселения из Немреспублики так называемых «бывших помещиков», то есть крестьян, владевших 500 и более десятинами земли. Этот проект был реализован в августе 1926 г. Несколько десятков крестьянских семей было выселено из Немреспублики, а их земля и имущество конфискованы.
Одновременно с жёсткими санкциями, препятствовавшими свободному развитию зажиточных хозяйств, в АССР немцев Поволжья проводилась политика всяческого поощрения экономического развития бедняцких хозяйств. Организовывались комитеты крестьянской общественной взаимопомощи, существовал специальный «фонд бедноты», составлявшийся из средств центра и отчислений местного бюджета, бедняцким хозяйствам предоставлялись большие льготы, они получали львиную долю семенной ссуды государства, им доставались лучшие земли в ходе проведения «классового землеустройства». И, тем не менее, огромная помощь государства бедняцкой части населения не давала желаемого эффекта. Бедняцкие хозяйства, как и их объединения, не смогли стать сколько-нибудь серьёзной производительной силой, способной давать товарную продукцию.
Многие бедняцкие хозяйства, получив хорошие земли вблизи сёл, не осваивали их, а стали сдавать в аренду зажиточной части села. Например, так поступила крестьянская группа «Зюйдланд» из села Шафгаузен. В среднем по АССР немцев Поволжья в 1927 г. сдали в аренду свои земельные участки полностью или частично – 32,7 % общего числа крестьянских хозяйств. Сложилась парадоксальная ситуация. Если не считать земель, сдававшихся в аренду Немволбанком, то в АССР НП основными сдатчиками земли в аренду стали крестьяне-бедняки, а основными арендаторами – богатеющие крестьяне.
Зажиточные крестьяне использовали в своих хозяйствах наёмный труд. В 1927 г. наёмный труд применялся в 7,5 % крестьянских хозяйств республики.
Важным фактором классовой политики ВКП(б) в немецкой деревне стала так называемая «тракторизация». Трактора в сельское хозяйство Немреспублики поступали по двум каналам. Главным из них являлись централизованные государственные поставки. Из политических соображений центр одаривал Немреспублику более щедро, чем другие районы страны. Поэтому к концу 1920-х гг. по насыщенности тракторами АССР немцев Поволжья занимала первое место в СССР. Кроме централизованных поставок, трактора приобретались за границей Немволбанком. Обком ВКП(б) строго следил за тем, чтобы трактора не попадали к зажиточным крестьянам, и если такое случалось, не останавливался перед изъятием тракторов у их владельцев-«кулаков».
Большую роль в сельскохозяйственном развитии Республики немцев Поволжья в годы нэпа играла кооперация. Вся сельскохозяйственная кооперация объединялась в единый Союз сельскохозяйственной кооперации Немреспублики (Немсельскосоюз), структурными элементами которого являлись 7 специальных организационно оформленных видов сельхозкооперации: кредитная, хлебная, снабженческая, молочная, животноводческая, колхозная, семеноводческая. К концу 1928 г. системой сельхозкооперации было охвачено 45,3 тыс. крестьянских хозяйств или 43,7 % всех крестьянских хозяйств АССР НП. Колхозы и производственные сельскохозяйственные объединения включали в себя 10,2 % всех крестьянских хозяйств. По своему характеру 511 коллективных объединений представляли собой: 2 коммуны, 80 сельхозартелей, 219 товариществ по совместной обработке земли, 210 машинных и мелиоративных товариществ. Как видим, подавляющее большинство колхозов представляли собой «низшие» формы производственного объединения крестьян.
20 июня 1928 г. сессия ЦИК АССР НП приняла контрольные цифры первого пятилетнего плана промышленного и сельскохозяйственного развития Немреспублики, в котором к 1933 г. намечалось коллективизировать 23 % крестьянских хозяйств. То есть коллективизация рассматривалась как длительный процесс.
 |
| АССР НП. Кустарное производство на дому |
В АССР немцев Поволжья имелись и такие субъекты социалистического хозяйствования», как совхозы. К 1928 г. их насчитывалось 5. Совхозы приносили определённую прибыль, которая год от года хоть и незначительно, но возрастала.
|
|
 |
| Кооперативный магазин в Бальцере | Племенные свиноматки совхоза Немсельтреста |
Новая экономическая политика в Республике немцев Поволжья привела к оживлению не только сельского хозяйства, но и промышленности. Несмотря на крайне неблагоприятные условия, в 1924 г. продолжался и был завершён процесс децентрализации и трестирования государственных промышленных предприятий АССР немцев Поволжья. К 1925 г. было сформировано 6 трестов.
Наряду с государственными предприятиями промышленность АССР НП в значительной мере была представлена кустарно-промысловой кооперацией. В 1920-х гг. в немецкой автономии существовало два кустарно-промысловых кооперативных центра: Немкустпромсоюз и Сарпинсоюз. Немкустпромсоюз объединял кустарей фургонной, веялочной, корзинной, соломоплетельной и чулочно-трикотажной промышленности. В 1928 г. в него входило 43 кустарно-промысловых артели с 3,9 тыс. членами. Сарпинсоюз в том же году объединял 335 сарпиноткацких артелей с 10 тыс. членами и в период нэпа всегда составлял серьёзную конкуренцию Сарпинтресту.
В целом, в 1924 - 1928 гг. объём валовой продукции промышленности вырос с 7,5 до 26,7 млн. руб. (в неизменных ценах 1926 г.). Развивались три основные формы собственности: государственная (предприятия и мастерские, национализированные в 1918 - 1919 гг.), кооперативная и частная. По стоимости производившейся продукции ведущую роль играла государственная промышленность. С ней успешно конкурировала кооперативная, которая в 1926 - 1927 хозяйственном году по отмеченному показателю даже обошла государственную промышленность. Доля частной промышленности была невелика (3 - 9 %). Получив некоторое развитие в середине 1920-х гг., впоследствии она вновь стала вытесняться государственной и кооперативной промышленностью. Здесь, конечно же, не последнюю роль сыграл всё тот же пресловутый «классовый подход».
|
|
| Хлебная торговля в немецком кооперативе. РГАКФД |
Во все годы рассматриваемого периода имел место устойчивый поступательный рост промышленного производства. Однако, темпы восстановления промышленности в Немреспублике уступали общесоюзным, хотя несколько и опережали темпы восстановления соседней Саратовской губернии. Существенным тормозом в деле восстановления промышленности было почти полное отсутствие финансирования из центра. Республиканский же бюджет не мог оказать существенной поддержки развитию местной промышленности, так как сам постоянно нуждался в отчислениях из её прибылей. Именно по этой же причине в 1920-е годы в Республике немцев Поволжья практически не развивались транспорт и связь, дорожная сеть и другие элементы инфраструктуры.
Картина социально-экономической жизни в АССР НП 1920-х гг. будет неполной, если не рассмотреть торговлю, игравшую важную роль в системе нэпа. Ведущее место в торговле республики принадлежало потребительской кооперации. Ею к концу 1928 г. было охвачено свыше 60 % крестьянских дворов, 208 потребительских обществ, 247 лавок. Из-за хронического недостатка товаров республиканский потребсоюз не мог в полной мере удовлетворять запросы крестьянства. Тем не менее, через потребкооперацию продавалось свыше 48 % всех товаров (В Саратовской губернии - 27,4 %). На втором месте была государственная торговля - 33 % и на третьем - частная - 18,8 %. Следует отметить, что в Немреспублике роль и удельный вес частной торговли был ниже, чем в соседней Саратовской губернии (27,4 %) и СССР в целом (24 %). Вся оптовая торговля Немреспублики сосредоточивалась в руках государства и кооперации.
В целом, новая экономическая политика, несмотря на всю свою противоречивость и непоследовательность, оказала благоприятное воздействие на развитие народного хозяйства немецкой автономии, позволив ему преодолеть разруху и почти полностью восстановить свой довоенный потенциал.
Все тенденции нэпа, имевшие место в Республике немцев Поволжья, проявлялись и в других районах компактного проживания немецкого населения. В то же время, в немецких районах и сёлах различных регионов СССР реализация нэпа имела свои специфические особенности.
В Украине и Крыму лихолетья гражданской войны и голода 1921 – 1923 гг. тяжело отразились на экономике немецких колоний. Значительная часть хозяйств была уничтожена, разграблена, разрушена. Не менее тяжёлым ударом стало для украинских немцев «классовое землеустройство» в результате которого они, во-первых, лишились до половины своих земельных владений, а, во-вторых, при новом разделе земли немецкие крестьяне часто получали значительно худшие земли, чем у них отобрали. Так, в Одесской и Екатеринославской губерниях вместо приусадебных участков, отобранных у них и переданных соседним сёлам, немецкие колонисты получали некачественные и необработанные земли, как правило, в степи, далеко от своих сёл.
Земельная неустроенность колонистов приводила к изменению старых традиций ведения хозяйства. Кроме того, в период земельной реформы на отобранные у колонистов земли заселяли представителей других национальностей и иного вероисповедания. В результате немецкие сёла постепенно теряли присущую им ранее национальную и конфессиональную однородность.
И всё же, даже в таких тяжёлых условиях с введением нэпа началось постепенное возрождение хозяйств немецких крестьян, что, как и на Волге, проявилось в росте посевных площадей, увеличении производства зерна и других сельскохозяйственных культур, развитии животноводства и др. При этом активно использовались передовые технологии хозяйствования, применялись наиболее продуктивные сорта зерновых, разводился племенной скот. К 1927 г. в большинстве немецких районов впервые за долгие годы были получены первые излишки зерна. В Молочанском районе, к примеру, они составили 20,8 тыс. т.
Одной из причин, тормозивших развитие экономики колоний, был недостаток сельскохозяйственного инвентаря, который ощущался весьма остро. Так на 2,6 тыс. хозяйств хортицких колоний в 1927 г. приходилось всего 11 тракторов, 504 плуга, 596 буккеров, 300 сеялок, 826 борон, 213 лобогреек, 159 сноповязалок.
|
|
| Члены немецкого кооператива в Крыму на заготовке сена |
Постепенно на территории немецких колоний восстанавливалась местная промышленность и кустарные промыслы. Колонисты имели свои кожевенные, кузнечные, дерево- и металлообрабатывающие производства. Наиболее крупными кустарными центрами были Николайполь, Павловка, Кичкасс, Канцеровка, Бабурка, Хортица и др. Только на территории Молочанских колоний в 1926 г. действовало 62 мельницы (из них 19 с паровыми двигателями), 13 маслобоек, две мастерские и один завод сельскохозяйственных орудий, 29 кузнечных мастерских. Крупные предприятия, национализированные в предыдущие годы, сдавались в аренду. Предприятия более мелкие подчас возвращались их владельцам. В то же время в том же Молочанском районе всё ещё простаивало 5 машиностроительных заводов, 12 кирпичных фабрик, 5 крупных мельниц.
Заметно быстрее, даже в сравнении с остальными немецкими колониями, восстанавливались меннонитские хозяйства. Это было связано, прежде всего, с деятельностью так называемого «Союза потомков голландских выходцев на Украине». Он был создан весной 1922 г. как «интернациональное меннонитское кооперативное объединение». Его руководителем стал В. Янц. Главной своей целью Союз провозглашал «восстановление сельскохозяйственной мощи и культуры граждан голландского происхождения». Для достижения поставленной цели Союз брал на себя организацию экономической помощи отдельным членам объединения на всех этапах производственного процесса: снабжения, производства и сбыта. В тот период, когда государственная сельскохозяйственная кооперация в своём развитии остановилась на стадии создания сбытовых предприятий, «Союз потомков…» стал первым в Украине интегральным кооперативом с единым замкнутым циклом, охватившим весь процесс производства и реализации.
Деятельность Союза охватывала практически все меннонитские колонии Украины. Его членами в начале 1925 г. являлись свыше 14,5 тыс. хозяйств. Весь период деятельности Союза можно разделить на два основных этапа: первый – 1921 – 1923 гг. – период становления, когда в условиях экономической разрухи главными вопросами его работы было распределение ссуд, кредитов, поступавших из-за рубежа от родственных меннонитских организаций, благотворительная деятельность по поддержке наиболее нуждавшихся меннонитских хозяйств и селений; второй – 1923 – 1926 гг. – период активной деятельности, направленной на развитие колоний, принятие перспективных экономических программ и попытка их осуществления.
В целом, в период с 1922 по 1926 гг. «Союз потомков голландских выходцев на Украине» был столь влиятельной организацией среди украинских меннонитов, что без преувеличения можно говорить о непосредственном хозяйственном и политическом управлении, осуществлявшемся им над всеми меннонитскими колониями, входившими в его состав.
«Союз потомков голландских выходцев на Украине», как и руководство АССР НП, получил от государства некоторые ограниченные права внешнеэкономической деятельности. В частности, ему разрешалось заключать долгосрочные договора и соглашения с зарубежными предприятиями и фирмами, чем он небезуспешно пользовался. Союз получал из-за рубежа, прежде всего из Голландии, солидные кредиты, часто беспроцентные, которые шли на восстановление меннонитских хозяйств. По инициативе и при содействии Союза, с разрешения властей в 1923 г. была создана концессия «Голландия – Украина». Средства на её создание и развитие выделила «Голландская меннонитская помощь». В такой оригинальной форме эта организация пыталась продолжать свою деятельность в Украине по оказанию помощи в восстановлении меннонитских колоний. Концессия получила 1200 десятин земли. К сожалению, голландской концессии пришлось столкнуться практически с теми же трудностями, что и германской концессии «ДРУАГ» на Волге. Разрешив деятельность иностранных концессий, большевистская власть, в то же самое время всячески противодействовало их успешному развитию, поскольку опасалось «дурного примера» для местных крестьян.
«Союз потомков голландских выходцев на Украине» поддерживал тесную связь и сотрудничество с созданным в мае 1923 г. «Всероссийским меннонитским сельскохозяйственным союзом» (председатель – П. Фрезе). Обе организации планировали своё объединение. В январе 1925 г. в Москве состоялся I Всесоюзный съезд меннонитских общин, выработавший обращение к правительству СССР, где были изложены элементарные требования, необходимые для обеспечения хозяйственной, культурной, религиозной жизнедеятельности колоний, сохранения и выживания меннонитских общин.
Активная деятельность менонитов и их организаций по защите своих интересов, сотрудничество с зарубежными меннонитскими центрами, прохладное отношение к мероприятиям советской власти и поддержка эмиграционного движения заставили советское руководство принять ряд директивных мер по ликвидации единых меннонитских организаций и разобщению их общин. С этой целью в 1926 г. «Союз потомков голландских выходцев на Украине» был разделён на отдельные кооперативы, перешедшие на типовые специально разработанные уставы. Прежде всего, ликвидировалась их конфессиональная замкнутость. Это означало фактическую ликвидацию Союза и начало мощного наступления на права менонитов. В дальнейшем государство продолжало политику дезинтеграции меннонитских общин. Существовавшие кооперативы, не только меннонитские, но и в других немецких колониях, всё более дробились, теряли свои первоначальные конфессиональные основы, подпадали под государственное директивное руководство.
В 1927 – 1928 гг. в Украине проводилась кампания переселения «избыточного немецкого населения» (под этим выражением имелись в виду безземельные и малоземельные крестьяне). В результате агитации удалось добровольно переселить на Дальний Восток свыше 200 семей. Однако лозунг переселения за пределы Украины не приобрёл большой популярности среди немецких крестьян. Всё большее их число, особенно в меннонитской среде, связывало своё будущее с надеждами на эмиграцию.
На Северном Кавказе в ходе «классового землеустройства» немцы, в отличие от своих собратьев в Украине, сохранили значительные земельные наделы, более крупные, чем у остального населения региона, которое, часто отказывалось от «излишков», боясь налогов и трудностей, связанных с эксплуатацией земельных угодий в зоне рискованного земледелия. Несмотря на то, что официально немцев относили к национальным меньшинствам, их хозяйства не имели никаких привилегий. Даже в засушливые годы, когда их хозяйствам наносился существенный урон, налоги не снижались. Более того, часто немецкие хозяйства становились главными источниками поступления сельхозналога. Вместе с тем, в сравнении с украинскими и крымскими немцами, их норма сельхозналога была заметно ниже.
Жители немецких колоний, занимавшиеся сельским хозяйством в крупных размерах, использовали наёмный труд. В сезон в одном таком немецком хозяйстве работало от 2 до 8 наёмных и подённых рабочих. В богатых колониях число батраков переваливало за сотню.
Как и в других регионах страны, гражданская война и «военный коммунизм» привели к серьёзному упадку экономики немецких колоний. Однако, как только нэп стал реальностью, немецкие хозяйства стали быстро возрождаться. Одним из путей преодоления трудностей восстановления стала кооперация. При этом немцы стремились к созданию обособленных национальных кооперативных организаций, имеющих связи с заграничными обществами, центрами по оказанию помощи российским немцам. Ещё в январе 1921 г. в разгар «военного коммунизма», голода и разрухи в Таганроге с разрешения властей был создан «Союз южнорусских колонистов и граждан германской расы» (Союргер). Он стал крупным центром немецкой сельскохозяйственной кооперации в таганрогских колониях. Руководству Союргера (председатель правления Ф. Дрейлинг) удалось добиться согласия крупных германских фирм на поставки сельскохозяйственных машин в кредит. Для этого Союргер использовал старые связи своих членов, бывших ранее посредниками этих фирм. Поставки техники на Северный Кавказ осуществлялись в то время как Советскому правительству в кредитах за рубежом было отказано и оно вынуждено было покупать там сельскохозяйственную технику за золото.
Большое внимание Союргер уделял возрождению колонистской промышленности: мукомольного, кожевенного, маслобойного и других производств. На это затрачивались большие суммы. С Союргером выгодно сотрудничали многочисленные промышленные и сельскохозяйственные предприятия России. Но такая независимость Союргера вступала в противоречие с политической линией советского руководства. Его терпели в период голода, но по мере укрепления большевистского режима в регионе он стал ненужным. Под давлением властей 2-я Таганрогская окружная беспартийная конференция немцев в июле 1923 г. приняла постановление о ликвидации Союргера.
В 1920-е годы активную деятельность на Северном Кавказе проводил Всероссийский меннонитский сельскохозяйственный союз. Под его влиянием находились практически все меннонитские общины региона. Меннонитская кооперация делала существенные успехи, однако, как нигде в других регионах, она встречала враждебное отношение со стороны местных властей. Не имея возможность официально запретить деятельность Союза, поскольку это была легальная организация, партийно-советское руководство низовых структур при молчаливом одобрении верхов чинило деятельности меннонитской кооперации всяческие препятствия: старалось насильственным путём вводить в правления обществ своих представителей, пыталось слить меннонитские общества с другими сельскохозяйственными товариществами, опечатывало амбары с хлебом, в результате чего срывались выполнения договоров, совершало другие противоправные действия.
И всё же, несмотря на эти и многие другие трудности, немецкие хозяйства Северного Кавказа быстро возрождались. По данным руководства Северо-Кавказского края число немецких зажиточных хозяйств в различных округах в конце 1920-х гг. доходила до 30 %.
|
|
| Магазин немецкого винодельческого кооператива Конкордия в Москве |
Ещё больших успехов достигли немцы Закавказья. Как и повсюду в СССР нэп способствовал быстрому восстановлению крестьянских хозяйств. Приспосабливаясь к новому режиму частные немецкие хозяйства объединялись в кооперативы. В частности в Грузии и Азербайджане немецкие виноделы объединились в два крупных кооператива «Конкордия» (в Еленендорфе) и «Унион» (в Екатериненфельде), которые, благодаря успешной хозяйственной деятельности не только развивали производство, но и обеспечивали поддержку школ и интернатов, выдавали стипендии учащимся. Число торговых точек этих кооперативов в различных районах СССР достигало 160.
К сожалению, в 1929 г., в рамках свёртывания нэпа, оба кооператива были преобразованы в государственные предприятия.
Наряду с виноградарством, являвшимся основной специализацией немецких поселений, определённое развитие получили и другие отрасли сельского хозяйства.; хлебопашество, садоводство, огородничество, животноводство.
Так же успешно восстанавливались немецкие хозяйства в Оренбуржье и в Сибири. По своим основным сельскохозяйственным показателям к 1928 г. они достигли уровня 1914 г. В среднем одно немецкое хозяйство давало в год товарной продукции на 422 золотых рубля, в то время как в других хозяйствах региона этот средний показатель составлял 271 рубль. Для немецких крестьян Сибири была характерна высокая степень кооперации. Причём здесь, как и в Украине, Крыму, на Кавказе ведущую роль играли кооперативы, создававшиеся по национальному признаку. В Сибири высокую активность проявлял Всероссийский меннонитский сельскохозяйственный союз.
Возникали многочисленные кооперативы для кредитования хозяйств и сбыта продукции. К середине 1920-х гг. только в Омском округе, который по признанию сибирских властей был «раем для кулаков и землевладельцев», действовали отделения меннонитского союза, объединявшие 14 семенных-племенных товариществ, машинные и коневодческие кооперативы, 8 контрольных союзов. К 1927 г. число семеноводческих и животноводческих кооперативов выросло до 26, появилось 11 маслодельных, 5 кредитных, 6 потребительских. Всего действовало 59 кооперативов, в том числе 17 в Москаленковском и 22 в Сосновском районах.
Не отставали от омичей немцы Барабинского округа, где в 1927 г. оформилось 5 маслоартелей и 1 контрольный союз.
В Славгородском округе по степени кооперирования немцы также шли впереди окружающего населения. Здесь к началу 1927 г. существовало 47 объединений, в том числе 12 семенных, 12 поселковых, 5 машинных, 8 сельхозартелей, 6 товариществ по совместной обработке земли, 4 коммуны. Особенно полезной здесь была деятельность менннитских обществ. Они продавали по всей Сибири чистопородный высокопродуктивный скот и высокосортный семенной материал.
По количеству производственных кооперативов различных форм и типов Немецкий район прочно занимал ведущие позиции не только в своём округе, но и во всём крае. В начале 1928 г. производственной кооперацией было охвачено до 40 % всех хозяйств. Партийно-советское руководство района активно противодействовало этому процессу, не останавливаясь даже перед силовыми методами. Так, в ноябре 1928 г. 2-я районная конференция ВКП(б) записала в своём решении по поводу существовавших кооперативов: «принять меры к реорганизации поселковых организаций в артели по совместной обработке путём систематической разъяснительной работы. В случае невозможности реорганизации таковых – ликвидировать».
В целом по Сибири нэп способствовал формированию крупных фермерских хозяйств, которые засевали по нескольку сотен десятин земли, сдавая часть её в аренду, держали по 5 – 6 наёмных работников и платили до 2 тыс. рублей годового налога. Благодаря деятельности меннонитского сельхозсоюза немецкие сёла оказались лучше других обеспечены тракторами и другой сельскохозяйственной техникой.
Иной была картина в Казахстане. По переписи 1926 г. там проживала 51,1 тыс. немцев, в том числе 48,7 тыс. – в сельской местности. Особенностью немецких поселений в этом регионе была высокая рассеянность по обширной территории, большая удалённость друг от друга, а отсюда - слабая связь между собой и с немцами других регионов. Поэтому хозяйства немцев Казахстана, сильно пострадавшие в годы гражданской войны и голода, восстанавливались медленно. Этому способствовало также «классовое землеустройство», которое проводилось в пользу коренного населения и бедноты. В результате немцы лишились почти всей своей земли. Это вызывало недовольство немцев и приводило даже к межнациональным конфликтам. Традиционные для немцев формы землепользования и способы хозяйствования постепенно ликвидировались. Петропавловский окружком ВКП(б) в конце 1920-х гг. констатировал, что «экономическое состояние немецкого населения в настоящее время в общем не отличается от русского…» Схожая картина имела место и в Кустанайском округе. Там немецкое население, в соответствии с принятой тогда градацией, распределялось следующим образом: зажиточно-кулацких хозяйств – 10-15 %: середняцких – 40-45 %; маломощных и бедняцких – 40-50 %.
И всё же немцы старались приспособиться к новым условиям. Так, потеряв землю, они стали арендовать её у казахов. Поскольку казахи-кочевники, насильственно «сажавшиеся» на землю, не имели навыков земледельческого труда, это было выгодно для обеих сторон и восстанавливало дружеские отношения. Отмеченное явление получило широкое распространение, причём, как отмечал очевидец, «мы имеем даже немецкие посёлки, которые в административном отношении прикреплены к казахскому аулу, которые великолепно живут, и даже когда у нас стоял вопрос относительно отделения немецкого посёлка от аула, то немцы просто отказались: чем нас прикрепить к русским или украинцам, лучше оставить в казахском ауле».
Как и в других регионах, у казахстанских немцев широкое распространение получила кооперация всех форм и видов, функционировали местные отделения Всероссийского меннонитского сельскохозяйственного союза, однако во второй половине 1920-х гг. государство стало подавлять немецкую кооперацию, насаждая кооперацию «советскую», т. е. подконтрольную властям.
Больно ударила по немцам-колонистам земельно-водная реформа, проводившаяся в начале 1920-х гг. в Киргизии. Они потеряли значительную часть своих земель. Однако даже на оставшихся землях, с учётом поливного характера земледелия, немецкие хозяйства с началом нэпа стали стремительно восстанавливаться. Например, уже в 1924 г. в двух соседних немецких сёлах Андреевке и Владимировке крестьяне-бедняки составляли всего 15,6 % всех хозяйств. Было организовано множество различных кооперативов. Так, только в селении Орловка к концу 1924 г. имелись следующие кооперативы: Орловское общество потребителей, занимавшееся розничной торговлей; «1-я Орловская артель Братьев Шпет и Ко», также торгового направления; Сыроваренные промышленные артели «Труд-Орловка», «Согласие», «Фортуна», товарищество по совместной обработке земли и др.
Как и в других регионах, существовали отделения Всероссийского меннонитского сельскохозяйственного союза. К примеру, Николайпольское отделение союза закупило два трактора, которые использовались членами отделения для обработки земли. Однако меннонитские и другие немецкие кооперативы считались «лжекооперативами». С ними государство вело ожесточённую борьбу, постепенно их разрушая.
В немецких сёлах Киргизии, как и по всей стране, государство пыталось раскалывать сельчан по классовому признаку, всячески поддерживая немногочисленную бедноту и намеренно разоряя крупные зажиточные хозяйства, не останавливаясь пере прямой конфискацией имущества. В уже упоминавшейся Орловке весной 1923 г. у местного крестьянина Х. Отто была конфискована водяная мельница. Это вызвало бурное возмущение большинства сельчан, так как эта небольшая мельница стабильно обеспечивала их потребности в муке, а с передачей в руки государству быстро пришла в упадок. К концу 1920-х гг. в Киргизии, как и всюду по стране государство стало душить зажиточных крестьян непосильным налоговым прессом.
Неотъемлемым элементом экономической и политической жизни немецкого сельского населения в различных регионах страны, как и раньше, продолжали оставаться ежегодные хлебозаготовительные кампании, которые как уже отмечалось, носили ярко выраженный «классовый» характер. Известно, что «кризис» хлебозаготовок (он имел место и в местах компактного проживания немцев) сталинская группировка использовала в качестве повода для возврата к военно-коммунистическим методам хозяйствования на селе.
В начале января 1928 г. И. Сталин побывал с инспекционной поездкой в Сибири, а уже 14 января ЦК ВКП(б) направил на места специальную телеграмму, в которой говорилась о том как надо изымать у крестьян хлеб. «Нажим здесь нужен отчаянный, так как это последний резерв, - говорилось в телеграмме, - а хлебозаготовки – «крепость», которую нужно было взять «во что бы то ни стало». Новая «чрезвычайщина» в АССР НП, других районах проживания немцев началась ещё с конца 1927 г. и осуществлялась жёсткими методами. Волна репрессий охватила все немецкие сёла.
В период хлебозаготовок 1927 – 1928 гг. в закон о налоговом обложении крестьян (сельхозналог) была введена новая статья (28), которая предоставила местным налоговым органам право облагать «кулаков» в индивидуальном порядке, вне норм и ставок закона. В результате обложение в индивидуальном порядке в Немреспублике, как, впрочем, и в ряде других регионов СССР, в том числе и в немецких национальных районах, стало применяться как метод «раскулачивания», что повлекло за собой разорение определённой части состоятельных крестьян. В частности, именно по этой причине в 1928 г. по сравнению с 1927 г. в АССР немцев Поволжья имело место заметное сокращение количества крестьянских хозяйств, имевших 3 и более голов рабочего скота, засевавших 20 и выше десятин посева.
При определении хлебозаготовительных заданий в немецких сёлах, как, собственно, и во всех других, цифры урожайности брались «с потолка», как и сами задания. В расчёт принимался лишь спускавшийся сверху план, а не реальные хозяйственные возможности деревни. К примеру в немецком районе Славгородского округа в Западной Сибири в течение 1929 г. план хлебозаготовок пересматривался 5 раз, и каждый раз в сторону увеличения. Уже в 1928 – 1929 гг. при проведении хлебозаготовок не принимались в расчёт собственные потребности хозяйств (семенной фонд, фураж, потребительские запасы). Всё выгребалось подчистую. Позднее власти вынуждены были признать, что «переоценили мощь» многих хозяйств, в которых после реализации дополнительных заданий и проведения обысков обнаруживалось вместо предполагавшихся сотен пудов спрятанного хлеба в лучшем случае десятки, а в худшем – единицы пудов.
|
|
| Уничтожим кулака как класс. Плакат |
В ходе хлебозаготовок власть применяла массовые и разнообразные репрессии к крестьянам, прежде всего к зажиточным. Проводились кампании «выявления кулацких хозяйств». Они подвергались «бойкоту» (то есть лишению возможности приобретать промышленные товары, в том числе и первой необходимости, такие как спички, керосин и др.). Их привлекали к уголовной ответственности с конфискацией имущества (ст. 107 УК РСФСР и аналогичные статьи в кодексах других союзных республик), подвергали «кратным» (правильнее было бы сказать многократным) и «индивидуальным» обложениям ( наложению на зажиточные хозяйства заведомо невыполнимых норм хлебосдачи).Этими мерами в ходе хлебозаготовок были намеренно разорены тысячи крепких крестьянских хозяйств, а их имущество передано различным государственным и кооперативным учреждениям, колхозам. Это был апогей «антикулацкой» политики большевистского руководства страны.
Одновременно по всей стране силовыми методами сворачивалась деятельность всех кооперативных и иных экономических объединений, пытавшихся сохранять независимость от государства. В 1928 г. вынужден был объявить о самороспуске Всероссийский меннонитский сельскохозяйственный союз. Многие его местные отделения прекратили своё существование ещё раньше. Постепенно исчезали концессии, совместные предприятия, сворачивались зарубежные связи. Немцы СССР, как, впрочем, и всё население страны, искусственно отгораживались от внешнего мира сталинским «железным занавесом».
6.3. Немцы в политической системе советского общества 1920-х годов