9.3.«Перестройка» в СССР и пробуждение национального самосознания «советских» немцев (1985 – 1991)

Смутное, душное трехлетие с 1982 по 1985 гг., когда в СССР один за другим сменялись генеральные секретари Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза - фактические хозяева страны, - сменялись не потому, что их переизбирал или свергал народ, а потому что они приходили к власти в глубоком старческом возрасте и уже не могли вынести бремени этой власти, как бы подготовило общество к последующим революционным событиям.

Все ждали перемен, и они начались в марте 1985 г., когда во главе КПСС встал новый, молодой генеральный секретарь М. С. Горбачев. Вскоре страна услышала политические пароли, каких не слышала раньше: демократизация, гласность, ускорение, перестройка. Последний термин стал своеобразным символом времени Горбачева: страна должна была соответствовать мировым стандартам, быть в ряду цивилизованных государств с развитыми институтами гражданского общества, открытой миру, а не противостоящей ему - и для этого страну нужно было перестроить.

Неизбежно пришлось пересмотреть всю систему социалистических ценностей - как внутри СССР, в союзных республиках, так и за его пределами - в государствах советской ориентации. Политика Горбачева, однако, ни в Советском Союзе, ни в «странах народной демократии» не встречала горячего приема. Широко известным стало высказывание первого секретаря ЦК Социалистической единой партии Германии (ГДР) Эриха Хонеккера: «Если у соседа ремонт, то это не значит, что нам нужно менять обои».

Перестройка захлебнулась не только и не столько из-за экономических экспериментов, не поддержанных народом. Горбачеву уже досталось полностью разоренное хозяйство, и для того, чтобы его наладить, требовалась четкая, ясная, научно обоснованная программа вывода страны из кризиса; однако вместо этого начинается антиалкогольная кампания, которая основательно подорвет бюджет страны, вынудит уйти в сектор теневой экономики целые отрасли производства, вызовет тотальный дефицит самых необходимых продуктов.

Нет, перестройка «споткнулась» о национальный «вопрос»: выяснилось, что при малейшем ветре перемен первыми о своих попранных правах и поруганных свободах станут говорить целые народы. В разных концах СССР разгорелись межнациональные конфликты, настоящие войны, и новые «просвещенные» руководители Советского Союза начинают все чаще полагаться на грубую силу в предотвращении этих событий, пускают в ход танки.

Одним из серьезных очагов межнационального напряжения в эти годы стал Казахстан, где в декабре 1986 г. из-за назначения первым секретарем ЦК республиканской компартии русского, а не казаха произошли серьезные столкновения. Негативный потенциал, накопленный со времени целиноградских антинемецких выступлений в 1979 г., взорвал отношения «дружбы народов» не только в Казахстане, но и во всем СССР. Цепная реакция конфликтов была запущена.

Особой страницей в драматической истории перестройки стал приезд в 1987 г. в Москву делегации крымских татар, которая была принята занимавшим в то время высший государственный пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР А. Громыко. Репрессированный народ, оставшийся после войны так же, как и немцы, без своей земли, без государственности, без элементарных институтов национального развития, требовал полной реабилитации. И вновь, уже в пору реформ, ее не получил.

Поначалу все эти бурные события первых лет перестройки как бы не затрагивали немцев СССР. Сказывалось то, что подобные «хождения во власть» двумя десятилетиями ранее не принесли никакого ощутимого результата. Советские немцы, наверное, последними из репрессированных народов заявили о своей беде. Только в 1987 г. начинаются консультации наиболее активных представителей немецкой общественности для создания всесоюзной организации политического направления.

Как и в целом в стране, советских немцев «разбудила» пресса: прежде всего «Нойес лебен» стала публиковать материалы, касавшиеся трагической истории народа, размышления журналистов и читателей о его будущем. Вскоре «тема» немцев СССР выходит на полосы центральной печати.

Это значительно ускорило консолидацию активистов. В 1988 г. в стенах редакции «Нойес лебен» проходит несколько совещаний, в результате которых были подготовлены обращения к высшим государственным деятелям СССР с просьбой восстановить республику на Волге, реабилитировать немцев. В начале 1988 г. была сформирована новая, третья делегация советских немцев, которую в конце апреля приняли в ЦК КПСС и Верховном Совете СССР. Она состояла из 14 человек, приехавших из различных регионов страны. Однако уровень их собеседников в высших органах власти был низким: инструктор ЦК, «выставленный» в качестве представителя на этих переговорах, свидетельствовал о том, что в настоящий момент немецкой проблемой всерьез никто в Москве заниматься не намерен.

Эти встречи закончились тем, что группа из девяти членов третьей делегации провела заседание, на котором был сформирован Координационный комитет для подготовки следующей делегации для переговоров «в верхах».

В июле того же года новая, четвертая делегация в составе 56 человек, в основном специалистов, представителей интеллигенции - ученых, писателей, художников, - подготовила в Москве значительное количество документов в различные советские инстанции с просьбами рассмотреть и решить политические проблемы народа. Часть делегации из 12 человек была принята 14 июля Председателем Совета Национальностей Верховного Совета СССР А. Воссом. Однако и эта встреча не принесла никакого результата за исключением начертанной Горбачевым на одном из обращений резолюции: «Всем членам Политбюро дать предложения».

Почти месяц, проведенный членами делегации вместе, привел к преобразованию Координационного комитета в Координационный центр советских немцев по содействию правительству СССР в восстановлении АССР немцев Поволжья.

Вернувшись в свои регионы, члены делегации развернули агитационную работу для популяризации целей Координационного центра. К осени была сформирована пятая делегация к советскому руководству: в сентябре в Москву приехало 103 человека, которые посетили в первых числах октября приемные ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР. Никто из «ответственных работников» этих органов, однако, не принял ее членов.

Все эти поездки, переговоры, подготовка заявлений привели к тому, что начало складываться ядро новой общественно-политической организации. У ее истоков стояло три человека: Гуго Вормсбехер, в то время главный редактор литературно-публицистического альманаха на немецком языке «Хайматлихе вайтен», а ранее, в 1965 г., - участник переговоров с А. Микояном; Генрих Гроут, кандидат биологических наук из украинского города Бердянска, и Юрий Гаар, доцент саратовского вуза. Именно они стали во главе нового движения, которое образовалось в марте 1989 г.

Фоном этого события стали все более и более накалявшиеся межнациональные отношения, трагически выросшая эмиграция в ФРГ: если в 1987 г. из СССР выехало14488 человек, то в 1988 г. - уже 47572, а в 1989 г. число покинувших Советский Союз достигло почти ста тысяч; количество же поданных в посольство ФРГ заявлений подбиралось, по неофициальным сведениям, к миллиону.

С 28 по 31 марта 1989 г. в Москве в зале Политехнического музея прошла учредительная конференция Всесоюзного общества советских немцев «Возрождение». Все дни заседаний прошли в повышенном эмоциональном напряжении ее участников. Казалось, что это объединение людей из разных концов страны, разных профессий, жизненного опыта, личных устремлений и целей будет способствовать решению главного вопроса, ради которого они и собрались: республика на Волге будет восстановлена.

Вступительную речь произнес избранный в последний день конференции председателем «Возрождения» Г. Гроут. Подробный доклад о реабилитации народа сделал Г. Вормсбехер. Кульминацией конференции стало принятие устава, программы общества (док. 9.3.2) и особенно обращения к населению, проживающему на территории бывшей АССР немцев Поволжья (док. 9.3.3). Этот последний документ был пронизан болью от несправедливостей прошлого и глубокой верой в то, что теперь, в пору перемен, справедливость восторжествует. Участники учредительной конференции от имени советских немцев в своем обращении отказывались от домов, имущества, которые в Поволжье были вынуждены оставить в 1941 г. депортированные, а также от восстановления г. Энгельса в качестве столицы республики.

«Мы протягиваем руку искренней дружбы всем людям, проживающим сегодня на территории бывшей АССР немцев Поволжья, - говорилось в документе. - Мы заверяем их в том, что, как и двести лет назад, мы хотим жить с вами в мире, дружбе и согласии, мы хотим совместно с вами решать наши общие проблемы, хотим, чтобы представители всех национальностей имели все возможности для сохранения и развития своего родного языка и своей национальной культуры». Характерно, что это обращение было опубликовано в центральной газете «Нойес лебен» только в январе 1990 г. (док. 9.3.2).

Между тем сам факт создания «Возрождения» пробудил огромные надежды в среде советских немцев. На местах сразу же начинается работа по созданию республиканских, областных, районных отделений общества. В считанные месяцы в его рядах были уже десятки тысяч членов, которые с невероятным энтузиазмом взялись за работу: вступили в контакт с местными властями, стали организовывать самодеятельность, создавать курсы немецкого языка для взрослых. Но одновременно стал наблюдаться и все возрастающий выезд из СССР (док. 9.3.4).

Однако вся эта деятельность имела другую цель - переселение на Волгу, помощь в реабилитации. 1989 г. стал одним из самых трудных в послевоенной истории Советского Союза: нехватки продовольственных и промышленных товаров поставили подавляющее число граждан в безвыходное материальное положение, особенно трудно приходилось пенсионерам, тем более тем, кто был в годы войны репрессирован и не мог доказать факта пережитых репрессий, не получал за свой каторжный труд и тех копеек, что определяло государство.

В январе 1989 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30 - 40-х и начала 50-х годов». В соответствии с этим документом пострадавшие от Сталина люди впервые смогли рассчитывать на материальную компенсацию за годы преследований. Однако доказать сам факт репрессий было крайне трудно: все советские немцы только из-за своей национальной принадлежности подверглись депортации и репрессиям, тогда как в юридическим смысле ни республика на Волге, ни права ее граждан не были ущемлены. Немцы были репрессированы как народ - как народ они должны были быть реабилитированы. Для доказательства в «компетентных органах» того факта, что конкретный человек понес конкретный материальный убыток и ему был причинен моральный вред, необходимо было в тех же самым «органах» добиваться выдачи самых разных справок, вновь проходить те инстанции, что совсем недавно осуществляли за ними надзор, вели преследования.

Как бы исправляя это положение, Верховный Совет СССР принял 14 ноября 1989 г. историческую Декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав» (док. 9.3.1). Однако в условиях быстро ухудшавшегося экономического положения в стране эта декларация так и осталась на бумаге. А материальные компенсации жертвам репрессий казались органам власти непосильным бременем для бюджета.

Но еще большее сопротивление и в Москве, и на местах вызывала возможность территориальной реабилитации народов. Это и было главным камнем преткновения в решении вопроса восстановления справедливости в отношении «советских» немцев. В Саратовской и Волгоградской областях, к которым в 1941 г. отошли земли АССР НП, разворачивается поддерживаемое местными организациями КПСС, руководителями предприятий и государственных органов движение против автономии. Повсеместно проходят собрания трудовых коллективов, митинги протеста, направленные против территориальных изменений, против восстановления государственности советских немцев.

Между тем в соответствии с поручением I Съезда народных депутатов СССР 12 июля 1989 г. создается специальная комиссия по проблемам советских немцев во главе с депутатом Г. Н. Киселевым. Ей поручалось подготовить предложения по всему комплексу вопросов реабилитации народа. Впервые в состав государственной комиссии вошло и несколько человек немецкой национальности.

Рабочие группы комиссии посетили регионы компактного проживания немцев, города и села бывшей АССР НП. Их наблюдения и рекомендации вошли в документ, который одобрил Верховный Совет СССР 28 ноября 1989 г. Выводы сводились к следующему: после принятия Декларации Верховного Совета СССР о полной реабилитации репрессированных советских немцев правительственным органам следует изучить вопрос о статусе трудармейцев, т.е. тех, кто был мобилизован в годы войны для работы в тылу, и принять политический акт о необходимости восстановления немецкой автономии. Затем следовало создать Государственную комиссию для разработки перспективной комплексной программы воссоздания автономии. На ее основе Верховный Совет СССР принял бы постановление (декларацию) о поэтапном восстановлении автономии «советских» немцев в статусе республики на территории бывшей АССР НП, а в местах нынешнего компактного проживания немецкого населения - национальных районов, поселковых и сельских советов. Вся эта работа должна была разъясняться в прессе для создания благожелательной для представителей народа общественной атмосферы. Выводы комиссии были подготовлены в то время, когда эта атмосфера уже была до предела накалена. Все шло к тому, что еще одна точка на карте страны - Поволжье вот-вот станет называться «горячей». Мнение представителей самих немцев было практически не слышно в общем хоре противников восстановления автономии.

13 сентября 1989 г. группа членов Координационного центра Всесоюзного общества советских немцев «Возрождение» была принята в Президиуме Верховного Совета СССР. Руководство Совета Национальностей советского парламента дало обещания решить проблемы репрессированного народа, эти обещания, в частности, и легли в основу предложений и рекомендаций комиссии Г. Киселева.

Однако ее итоговый документ не был опубликован в центральной печати, он появился только в саратовской прессе, где вызвал шквал протестов (док. 9.3.6). И хотя выводы комиссии были признаны правильными (док. 9.3.7), власть серьезно испугалась эскалации ею же самой подготовленного, спровоцированного конфликта (док. 9.3.8). Во время развернувшихся военных действий армян и азербайджанцев в Нагорном Карабахе, после столкновений на национальной почве между узбеками и турками-месхетинцами в Ферганской долине М. Горбачев не рискнул взять на себя ответственность за решение проблемы граждан немецкой национальности. И это бы, наверное, последний - и упущенный - шанс административным путем, так же, как в свое время прошло расформирование республики на Волге, восстановить ее на прежней территории. На местах болезненно воспринималось такое развитие событий (док. 9.3.9).

1989 г. закончился создание новой, теперь не парламентской, а государственной комиссии, образованной Советом Министров СССР для рассмотрения проблем советских немцев (док. 9.3.12). Решение об этом принимается окончательно 29 января 1990 г. Комиссию возглавил В. К. Гусев - заместитель председателя Совета Министров СССР, бывший первый секретарь Саратовского обкома КПСС, ярый противник восстановления немецкой автономии в Поволжье.

Эта комиссия, в состав которой также входило несколько советских немцев, просуществовала до августовского путча 1991 г., когда часть высших чиновников СССР предприняла попытку отстранить М. Горбачева от власти, ввести в стране чрезвычайное положение, вернуть наиболее реакционное крыло коммунистов к реальному управлению государством. Комиссия, регулярно собираясь на свои заседания и рассматривая самые разные вопросы политического, экономического и социального характера, ни на шаг не продвинулась к главной цели - полной реабилитации народа, не разработала ни одной стоящей программы воссоздания хозяйственных и политических структур для немцев и с их участием на территории Саратовской и Волгоградской области.

«Торможению» в обсуждении проблем народа во многом способствовали, как это ни парадоксально, и сами лидеры немецкого национального движения. Уже к концу 1989 г. в руководстве «Возрождения» наметился раскол, который день ото дня углублялся. Начинают формироваться два направления, две «партии» в организации «советских» немцев: одна выступает с призывали оказывать в решении проблем народа все возрастающее давление на власти как СССР, так и Германии, с помощью протестов и ультиматумов требовать незаконно отнятого; другая видит возможность достижения политических результатов в контакте, сотрудничестве с советским государством, с представителями ФРГ. Не удивительно, что отсутствие единства в «Возрождении» становится удобным поводом и предпосылкой для дискредитации главной идеи движения - реабилитации репрессированного народа. В эти полтора года - с января 1990 до августа 1991 г. общественности предлагаются самые разные «альтернативные» варианты решения «немецкой проблемы». В прессе, в ходе самых разных мероприятий, посвященных вопросам межнациональных отношений и дальнейшего развития немецкого этноса в Советском Союзе, начинают обсуждаться новые идеи.

Среди них - провозглашение немецкой автономии в Калининградской области (док. 9.3.5), переселение в Ульяновскую область (док. 9.3.10), создание так называемой ассоциации советских немцев, фактически национально-культурной автономии, внетерриториальной, однако признанной на уровне государства как законный представитель интересов народа. Если «калининградской вариант» был отвергнут сторонниками радикального крыла «Возрождения» во главе с Г. Гроутом на II Всесоюзной конференции «Возрождения» в январе 1990 г., то на III (Чрезвычайной) конференции в августе этого же года резкой критике была подвергнута возможность организации ассоциации, которая, как были убеждены руководители общества, придумана аппаратчиками из ЦК КПСС с единственной целью - навязать взамен государственности национально-культурную автономию.

Дискуссии об ассоциации окончательно развели вчерашних единомышленников в «Возрождении» по разные стороны баррикад: Г. Вормсбехер и Ю. Гаар уже не занимают постов сопредседателей общества. Однако в условиях начавшегося хаоса в стране радикализация взглядов руководителей еще одного национального движения - немецкого - не устраивала власти. Государственная комиссия под руководством В. Гусева начинает обсуждать идею «поэтапного восстановления государственности советских немцев». Само появление в лексиконе официальных лиц слова «поэтапное» означало только одно: сроки политического решения проблемы отодвигаются.

В августе 1990 г. принимается Указ Президента Союза Советских Социалистических Республик «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20 - 50-х годов» (док. 9.3.13). В ноябре 1990 г. Президент СССР М. С. Горбачев находился с визитом в Бонне. В объединенной Германии между ним и канцлером Г. Колем шли переговоры и о судьбе немцев в Советском Союзе. ФРГ принимала на себя обязательства оказывать им разностороннюю помощь. Это было зафиксировано в подписанном руководителями двух стран Договоре о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между СССР и ФРГ (док. 9.3.15). Через две недели после завершения официального визита Совет министров СССР принимает постановление «О подготовке и проведении съезда советских немцев». Идея проведения Съезда была горячо поддержана сторонниками диалога с советским государством: планировалось, что на нем будет избран представительный орган, который от имени всего народа сможет в последствии вести переговоры на самом высоком государственном уровне, добиваться реабилитации народа. Иную позицию заняли «радикалы»: несмотря на готовность принять участие в работе Съезда, они опасались, что этот форум будет использован для устранения самой возможности возрождения республики на Волге.

Для подготовки Съезда был сформирован Оргкомитет, который возглавил академик Б. Раушенбах (док. 9.3.11). Помощь ему оказывал ЦК КПСС и партийные организации на местах (док. 9.3.14). В состав Оргкомитета, работавшего на постоянной основе на государственные средства, номинально вошли все лидеры немецкого движения, однако решающее слово принадлежало сторонникам диалога с властями - прежде всего Г. Вормсбехеру. «Радикалы» во главе с Г. Гроутом руководили «Возрождением». Оба «штаба» упорно работали над документами: от того, какие именно планы и идеи утвердил бы общенациональный форум, казалось, зависит будущее народа.

Так, целью проведения Съезда «Возрождение» считало принятие декларации о восстановлении конституционно не ликвидированной автономной республики немцев Поволжья в ее прежних границах с одновременным провозглашением основополагающих принципов политической, социально-экономической и культурной организации этого субъекта Российской Федерации. Съезд должен был создать руководящий орган восстанавливаемой республики - Временный совет Немецкой Автономной Советской Социалистической Республики. Это не означало бы немедленного воссоздания республики. Напротив, предполагалось, что тут же будет объявлен полугодовой мораторий на деятельность Временного Совета с тем, чтобы за это время были подготовлены и приняты соответствующие правовые акты, в том числе и поправки в конституции Российской Федерации и СССР. Если бы государственные органы стали задерживать юридическое оформление восстановления республики, то, по мысли Г. Гроута, Временный Совет стал бы «правительством в изгнании».

Подобных взглядов никак не разделял Оргкомитет по подготовке и проведению I съезда немцев СССР. Его члены предполагали, что избранный представителями народа орган примет программу поэтапного восстановления государственности немцев СССР; восстановления и образования новых национально-территориальных образований - национальных районов, сельских и поселковых советов в местах компактного проживания немецкого населения; содействия возвращению советских немцев в места довоенного проживания, откуда они были несправедливо выселены; обеспечения представительства немцев СССР в органах государственной власти; принятия мер по поддержанию национальной культуры, языка и образования.

С большим подъемом на местах прошли выборы делегатов на Съезд. По поручению ЦК КПСС помощь Оргкомитету в проведении конференций «советских» немцев оказывали партийные комитеты соответствующего уровня. Но несмотря на это, настроения людей заметно изменились: теперь уже не было полной уверенности, как в 1989 или 1990 гг., что проблемы народа могут быть решены. Чувствовалось, что люди разочарованы развитием событий, не видят в руководстве СССР волевых политиков, способных исправить историческую несправедливость. Одним из свидетельств этих настроений была эмиграция: поток заявлений в посольство ФРГ с просьбой о выезде из СССР все возрастал.

После заключения договора с Федеративной Республикой Германией совместная работа двух правительств шла по нескольким направлениям. Одним из них было правовое: в развитие принятой 14 ноября 1989 г. Декларации «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав» было принято постановление Верховного Совета СССР, отменившее законодательные акты, в соответствии с которыми и была осуществлена депортация.

Другим шагом стала подготовка, а позже принятие постановления Президиума Верховного Совета РСФСР «О неотложных мерах по урегулированию проблем советских немцев на территории РСФСР»; в первых строках документа говорилось: «Президиум Верховного Совета РСФСР выражает глубокую озабоченность нарастающей эмиграцией советских немцев из СССР и оценивает ситуацию, связанную с эмиграцией, как кризисную».

Кроме того, впервые с 1930-х гг. в многонациональной стране создается Государственный комитет СССР по делам национальностей, в обязанность которому вменяется решение и немецкой «проблемы». Немногим позже там будет создан специальный департамент, который начинает заниматься осуществлением проектов в пользу немцев.

Наконец, Германия стала оказывать значительную материальную помощь. В соответствии с межгосударственными договоренностями эта помощь достигала в последующем значительных размеров: до 100 млн. немецких марок в год.

Все эти меры были хорошей, но недостаточной подготовкой I Съезда немцев СССР. Недостаточной потому, что народ ждал в тот момент не косметических полумер, а ответственных политических решений для восстановления прав репрессированного народа и прежде всего - восстановления республики на Волге. Намеченный на март 1991 г. Съезд приближался, а власти СССР боялись предпринимать действия, которых так ждали более двух миллионов граждан страны.

Сдержанность властей объяснялась и углублявшимся расколом между «Возрождением» и Оргкомитетом. И та, и другая стороны готовили свои проекты документов, которые могли бы быть приняты съездом. Предложения «противников» по национальному движению при этом обязательно очернялись, особенно грубые нападки допускали сторонники Г. Гроута, протестуя против создания любого представительного органа народа, который бы мог выполнять функции так называемого «правительства советских немцев без территории», «ассоциации». Всем сторонним наблюдателям полемики тех месяцев, в том числе и в ЦК КПСС, становилось ясно, что I Съезд немцев СССР может быть превращен в митинг и что конструктивного результата в виде конкретных договоренностей, компромиссов с властью он, скорее всего, не даст.

Тем на менее после завершения выборов делегатов на Съезд в регионы были разосланы телеграммы, с приглашением принять участие в его работе. Но тут последовали странные, трудно объяснимые события.

Съезд должен был открыться 10 марта 1991 г. Неожиданно для всех 7 марта в вечернем выпуске новостей по телевидению было передано сообщение о решении Совета Министров перенести на проведение I Съезда немцев СССР на более поздний срок (док. 9.3.16).

Основная масса делегатов с мест уже направлялась в Москву. Из избранных 1024 делегатов в Москву прибыли 972 человека, из которых у 505 были подтверждены их полномочия (впоследствии назывались и другие цифры как прибывших на съезд, так и прошедших его регистрацию в качестве полномочных делегатов). «Возрождение» тут же взяло на себя всю работу по обустройству людей, по поиску помещения для проведения заседаний, поскольку все подготовительные мероприятия Оргкомитета решением Совета Министров в один миг были перечеркнуты.

Съезд, который впоследствии был назван чрезвычайным, а еще позже - первым этапом I Съезда немцев СССР, открылся 12 марта 1991 г. в зале Дома культуры завода имени Владимира Ильича. И делегаты и их лидеры с возмущением говорили о том, что руководители СССР сделали все возможное, чтобы навязать «советским» немцам идею внетерриториальной «ассоциации», а когда убедились, что немцы ее не приемлют, решили отложить съезд.

Мартовский Съезд принял большое количество документов, и прежде всего - Декларацию. В ней говорилось, что делегаты от имени всех немцев СССР избирают свой представительный орган - Временный Совет по восстановлению АССР немцев Поволжья и поручают ему приступить к формированию временных органов государственной власти и управления республики, в работе которых на паритетных началах принимали бы участие и представители проживающего на ее территории населения. Одновременно Чрезвычайный Съезд установил шестимесячный мораторий на реализацию полномочий Временного Совета для создания в Поволжье благоприятной общественно-политической атмосферы, а также для того, чтобы Верховные Советы СССР и РСФСР успели выступить с законодательной инициативой по воссозданию республики.

14 марта 1991 г. Съезд утвердил Положение о Временном Совете и провел выборы пятидесяти его членов. Председателем Временного Совета по восстановлению АССР немцев Поволжья стал Г. Гроут.

В резолюции Съезда говорилось о необходимости потребовать от Верховных Советов СССР и РСФСР безотлагательно и безоговорочно отменить все антиконституционные акты в отношении советских немцев и восстановить государственность - республику на Волге - в прежних границах (док. 9.3.17).

Отдельный документ Съезда касался положения трудармейцев - тех отцов и матерей, тех бабушек и дедушек, которые пережили трудармию и не признавались государством в качестве лиц, пострадавших во время Великой Отечественной войны, работавших для достижения в этой войне победы СССР. Делегаты обратились к Президенту СССР и Верховному Совету СССР с требованием незамедлительно определить статус трудармейцев и установить им льготы на уровне участников войны, а семьям погибших трудармейцев - льготы на уровне семей погибших фронтовиков; всех достойных трудармейцев - живых и мертвых - наградить медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.». Забегая вперед, скажем, что ни одно из требований Съезда власти ни Советского Союза, ни в последующем - свободной России не выполнили.

Съезд, несмотря на накал бушевавших на нем страстей, не решил ни одной из задач, которые стояли перед делегатами: «двоевластие», раскол в национальном движении только был усугублен: теперь Оргкомитету, продолжавшему надеяться на проведение нормального, полноценного съезда, противостояло не только «Возрождение» - общественная организация, но и избранный как легитимный орган представительства народа Временный Совет. Мартовский Съезд не только не помог людям исполниться оптимистических настроений, а, напротив, еще больше подогрел эмиграционные настроения.

А вот государственное решение последовало: 26 апреля 1991 г. был принят Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» (док. 9.3.18).

Разлад в немецком движении был, безусловно, отражением общего неблагополучия в стране. Конфликт между Президентом СССР М. С. Горбачевым и Президентом Российской Федерации Б. Н. Ельциным привел к противостоянию между самими государственными образованиями - СССР и Россией. Не было ни одной значительной общественной или политической проблемы, которая не послужила бы полем сражения между этими двумя силами - союзным центром и республикой в составе СССР. Не исключением стал и «немецкий вопрос»: Горбачев и Ельцин пытались, каждый по-своему, использовать его для решения собственных задач и, в частности, задач установления контактов с Германией. Лидеры «советских» немцев, считаясь с политической реальностью, стремились заручиться поддержкой той или другой стороны. «Возрождение» в большей степени рассчитывало на российское руководство, в то время как Оргкомитет «ставил» на Горбачева.

Национальное движение советских немцев вступило в новую фазу своего развития: теперь о себе заявили новые лидеры и новые организации (док. 9.3.19). В течение лета 1991 г. проходят учредительные съезды и конференции нескольких организаций, претендовавших на роли активных участников диалога с властями и СССР, и ФРГ: возникли Союз немцев СССР во главе с Петром Фальком; Международный Союз немецкой культуры - с Генрихом Мартенсом, Балтийская лига - с Куртом Видмайером (док. 9.3.22).

Несмотря на это, Оргкомитет продолжал настойчивые консультации с представителями власти. И 7 мая 1991 г. группа советских немцев была, наконец, вновь принята в верхах - на сей раз Президентом СССР М. С. Горбачевым. Эта встреча была, безусловно, исторической: ранее ни один российский император или генеральный секретарь ЦК КПСС не приглашал к себе представителей немецкого населения страны (док. 9.3.20).

Беседе был отведен один час, однако одна длилась два часа сорок минут и была полна драматизма: немцы, среди которых не было ни одного представителя «Возрождения», надеялись, что Горбачев встретит их не с пустыми руками, ознакомит с уже подписанными документами о реабилитации народа. Он же рассматривал ее, видимо, просто как информационную для того, чтобы лучше понимать существо проблемы. Обсуждались три круга вопросов: общее положение немцев в СССР; восстановление государственности на Волге; создание Государственного комитета СССР (по сути дела министерства) по проблемам «советских» немцев.

Практическим результатом встречи было то, что Горбачев пообещал подписать Указ о статусе трудармейцев (док. 9.3.23), высказался за необходимость представительства немцев в Государственном комитете по делам национальностей, не отказываясь, правда, от идеи создания особого Комитета, и поддержал предложение об организации в местах компактного проживания немецкого населения национальных районов.

Отдельного Государственного комитета по проблемам «советских» немцев также не возникло. Однако в составе Государственного комитета по делам национальностей был создан департамент, он начал осуществлять контакты с ФРГ в пользу «советских» немцев (док. 9.3.24). Постановление о отдельном Государственном комитете было подготовлено, но путч помешал осуществить намеченное (док. 9.3.25).

Вскоре, 1 июля 1991 г., в соответствии с Указом Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина был создан (а вернее, воссоздан на территории, где когда-то был ранее) Немецкий национальный район Гальбштадт на Алтае (док. 9.3.21). Он объединил 16 сел, в которых проживала 21 тысяча жителей. Теперь немецкая культура, образование получали в Кулундинской степи дополнительный стимул своего развития, создавалась база национальной экономики, предпринимательства.

Создание Немецкого национального района стало тогда позитивным, но совершенно незаметным для общественности СССР событием. В стране царил хаос. Острейшие разногласия раздирали политиков, особенно ожесточенными были дискуссии по поводу определения нового статуса республик в составе СССР, заключения Союзного договора, который должен был создать новую правовую среду для большей самостоятельности советских народов, демократизации страны.

Эти дискуссии прервал путч, начавшийся 19 августа 1991 г. Его итогом стал полный развал единого Советского Союза. Немцы, разбросанные после войны по самым разным его республикам, оказались не только без своего дома, но и без надежд обрести его.